Золото на крови

- Чего-чего! Мне интересно, чем там все закончилось. Для нас с тобой было бы лучше, если бы они там друг друга перестреляли. Пока чеченцы живы, нам в Москву соваться опасно. Да и с братками Коржана мне что-то неохота больше встречаться. А эти дуроломы из МВД ничего толком не говорят.

- Почему? - наивно спросил я.

- Да потому, что десяток трупов под Москвой это почти то же самое, что и труп на Красной площади. Это ЧП, это напуганный обыватель, это полет милицейского начальства вверх тормашками со своих ментовских кресел.

- А ты что, еще хочешь сунуться в Москву? - удивился я.

- Придется. Ты забыл про журналиста? Не дай Боже он напишет в своей статье что-то не то, нас вычислят за пять минут. Позвонить бы ему.

- А наш телефон? - Я кивнул на аппарат, старомодный, в стиле пятидесятых годов, черный, высокий. За все время, что мы жили на даче, он звонил раза четыре. Один раз хозяин интересовался нашими делами, да несколько раз звонившие ошибались номером и все спрашивали какую-то Ангелину Васильевну.

- Нет, опасно, - отверг это предложение Андрей. - Вдруг у него телефон под прослушкой? Сразу нас вычислят. Да и сейчас появились аппараты с определителем. Ты звонишь, а твой номер высвечивается на табло.

- Как здорово! - восхитилась Елена, подавая на стол хлеб и сбрасывая наши газеты на диван. - Это кто ж придумал? Поди японцы?

- Они, собаки! - вздохнул Андрей.

На следующий день все-таки кое-что просочилось в так называемую "желтую" прессу. Число убитых колебалось и здесь, но все единогласно признавали, что оба главаря, и Али, и Коржан, благополучно избежали пули.

Во второй день за газетами снова ездила Елена. Нам не очень хотелось ее отпускать, и не только из-за Валерии, ей-Богу! Но другого выхода не было. Во время недавних ночных боев мы лишились шапок, перчаток. Куртка Андрея пришла в полную негодность.

Пришлось посылать Елену в город и на третий день. И лишь еще через два дня я смог наконец съездить в город и позвонить Санину. В первопрестольную я соваться не стал, вышел на одной из остановок, с трудом отыскал исправный таксофон и набрал номер редакции. Пришлось немного подождать: его искали по кабинетам, но все-таки нашли.

- Да, Санин у телефона, - донеслось из трубки сквозь шорохи и скрипы.

- Я звоню по поводу статьи об артели "Заря". Вы обещали нам кое-что узнать. - Тут я замолк, опасаясь говорить дальше.

Но Санин все понял.

- Ах, вот вы о чем! Когда мы можем встретиться?

- Давайте завтра, - предложил я. - На том же месте, где и в прошлый раз.

- Разумно, - рассмеялся журналист. - Тогда и в то же время.

Вечером мы долго обсуждали, стоит ехать Андрею на эту встречу или нет. Глаз у него приоткрылся, но зацветшии синяки по-прежнему нельзя было спрятать ни за какими черными очками.

- Придется ехать тебе одному, - в конце концов согласился Андрей.

- Давай я с тобой съезжу, - предложила Елена. - Вдвоем мы будем привлекать меньше внимания.

- Ага, ты еще Валерку возьми! - возмутился Андрей. - Ну уж нет. Это слишком опасно.

- Иди ложись спать, - заявил я жене.

- А вы?

- А нам еще надо обсудить, что можно сказать этому писаке, а что нельзя.

Проговорили мы с Андреем до двух часов ночи. Взвешивали каждое слово, каждый факт. От этого во много зависела наша жизнь в дальнейшем.

На следующий день в одиннадцать часов я ошивался около автостоянки Казанского вокзала. Признаться, я сильно нервничал и беспрерывно перебирал в памяти лица людей, попадающих в поле моего зрения. Тысячи приезжих, челноки, таксисты, частники на извозе, просто прохожие - все они многократно прокручивались в моей памяти. Меня чуть не довел до паники шустрый блондинистый парень, мелькнувший перед моими глазами трижды за какие-то полчаса. Я уже лихорадочно перебирал варианты ухода, когда он появился снова, на этот раз нагруженный чемоданами и в сопровождении пожилой толстой дамы.

"Слава Богу!" - подумал я, вытирая пот со лба. От длительного напряжения у меня даже заболела голова. Все-таки крепко досталось моему личному "компьютеру" в последнее время. Чудо, что он совсем не сгорел.

Тут подъехал Санин. Я быстро нырнул на заднее сиденье и скомандовал ему:

- Поехали!

- Вы сегодня один? - удивился репортер, трогая машину с места.

- Да, мой товарищ приболел.

- Надеюсь, ничего серьезного?

- Да нет, через недельку он будет здоров.

После такого дипломатичного разговора мы молчали до самого переулка, того же, что и в прошлый раз. Здесь Санин заглушил двигатель и обернулся ко мне.

- Я проверил некоторые ваши данные, они подтверждаются.

- Какие, например? - насторожился я.

- Я разыскал дочь прокурора Румянцева. Она узнала почерк отца. Ей так и не объяснили толком обстоятельств, при которых он исчез.

- Она ездила туда, домой?

- Нет, ей прислали письмо из прокуратуры области. Если не секрет, о каком выходе из положения писал Румянцев?

- Доллары, - пояснил я. - Очень солидная сумма. Она была у него в дипломате.

- Он действительно был сильно болен?