Золото на крови

— Да пулю вытащили. Жить, говорят, будет. Что этот,… - он добавил еще какое-то слово, и я почувствовал, как холодная кожа ботинка, коснувшись моего лица, откинула голову чуть в сторону. От страха меня просто расшиб паралич. Я и в самом деле не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, чувствовал себя уже мертвым.

— А, подыхает, брось ты его, Али. Вон, зато этот очухался.

Судя по звуку шагов и теням, заслонявшим мое лицо от света лампы, все отошли в сторону.

— Ах, какой красавец! Просто джигит! — голос говорившего звучал издевательски. Затем последовали тупой удар и сдавленный хрип Андрея. Я слышал, как стучало мое собственное сердце. А невидимый мне Али продолжал: — Это вам не засранное Ингуш-золото. Мы, — я даже услышал, как он постучал себе в грудь. — Чеченцы.

«Какая разница, — подумал я. — разве это не одно и тоже?» — В моей памяти невольно всплыли строки из учебника географии: Чечено-Ингушская АССР.

— Если твой щенок подохнет, то кожу с живого сдеру с тебя. Он ранил моего брата. Ну, а пока расскажи мне, где остальное золото?

Наступила тишина.

— Ты думаешь, что будешь так молчать? — прервал ее все тот же гортанный голос. — Скажешь, никуда не денешься.

Он засмеялся, что-то звякнуло. Я не удержался и приоткрыл глаза. Стол отодвинули в сторону, и я все видел как на ладони. Перед Андреем стоял не очень высокий, но крепкий кавказец и держал в поднятой руке тонкий обоюдоострый нож.

Волосы чеченца уже слегка тронула седина, но мощная шея и выпирающая из-под кожаной куртки грудь указывали на немалую физическую силу.

— Один глаз у тебя совсем не видит, да и второму нечего здесь разглядывать.

Он, явно рисуясь, поднес нож к самому лицу Лейтенанта, повертел его в руках, так что блики света блеснули по полированному лезвию. Медленно повернув нож острием к лицу Андрея чеченец начал подводить его к здоровому правому глазу. Лейтенант дернулся, застонал, пытаясь откинуть голову. Я не выдержал той жуткой сцены и застонал. Рука чеченца дернулась и он обернулся.

— Вах, а он еще жив…

Али хотел еще что-то сказать, но со стороны лестницы раздался торопливый топот, и резкий голос прокричал что-то на гортанном языке. Я расслышал только имя: Шамиль. В ответ сразу взревел целый шквал голосов. И первым в этом хоре был голос Али. Сразу забыв про меня и Андрея, он начал отдавать команды своим соплеменникам. С грохотом на середину подвала вытащили громоздкий ящик стандартной зеленой раскраски и извлекли из него несколько автоматов Калашникова. Чеченцы быстро разобрали оружие и, подгоняемые своим главарем, по одному начали подниматься наверх.

Я, уже не скрываясь приподнял голову, наблюдая за ними. К Али бросился мой Лупоглазый топтун.

— Али, заплати за работу, да я пойду.

— Да пошел ты… — чеченец так резко взмахнул рукой, что Лупоглазый отшатнулся. — Надо тебе, подождешь.

И он щедро сыпанул отборным матом. Через какие-то секунды в подвале снова остались только я, Андрей, охранник-чеченец и Лупоглазый. Первым делом тот выругался.

— Ну, блин, теперь еще и заработанного не получишь. Что случилось-то?

— Шамиля Агаева убили.

— Кто?

— Солнцевские, наверное. Он с ними на ножах был, — охотно пояснил охранник.

— Ну, а Али чего всполошился?

— Чудак, они же с Шамилем побратимы. Да и все чечены — братья. Это вы, русские дураки, можете враждовать друг с другом. А нас слишком мало.

Его рассуждения прервал какой-то шум, донесшийся сверху. Сначала никто не обратил на это особого внимания, но когда явно донеслись хлопки выстрелов, чеченец по-звериному резко отпрыгнул в сторону и передернул затвор пистолета. Пару секунд он размышлял, потом прижался к стене рядом с дверью.

Когда вниз по лестнице дробно застучали шаги сразу нескольких людей, чеченец резко выпрыгнул в дверной проем и, держа пистолет обеими руками, два раза выстрелил. Наверху раздался болезненный крик. И одновременно загремела густая автоматная очередь, заполнившая грохотом весь подвал. Я слышал, как пули со свистом рикошетили от бетонного пола, ударялись в стены и в потолок. Чеченец уже отпрыгивал в сторону, но одна из пуль все-таки зацепила его. Она откинула его тело назад, в полете он еще развернулся и с грохотом свалил стол. Что-то увесисто стукнуло меня по бедру, но мне было не до этого.

Лица кавказца я не видел, его закрывала столешница. Но судя по ногам, он попытался встать, повернулся лицом ко входу в подвал, но появившийся в дверном проеме невысокий светловолосый крепыш в черной кожаной куртке с порога дал короткую автоматную очередь, и отчаянно вскрикнувший перед смертью чеченец дернулся и затих, привалившись спиной к перевернутому столу.