Золото Нижнего мира

– Ты чего, брат? – вполголоса сказал Федр, влезая в палатку. Хино спала с глубоко усталым выражением лица. – Решил младшей жрице подарок сделать? Отличное бельишко, кстати, кого хочешь возбудит. Кроме тебя, конечно.

– Ошибаешься, это не для нее, – ворчливо сообщил Зак, отвернулся и начал примерять сетчатое «бельишко» на себя.

Федр оторопел.

– Погоди-ка! Кого ты хочешь соблазнить этим нарядом? Неужели задумал приманить надоедливый дух Джадога и убить его? Если так, буду очень благодарен.

– Не мели ерунды. Я слишком честен и не могу отбивать сердечного друга, пусть даже призрачного, у боевого товарища… – Черноорк насладился замешательством Федра, хохотнул и сказал: – Волшебная сеть защитит меня от колдунов. Хино-то сейчас не в лучшей форме. Кроме того, чародейский «невод» притянет золото и наверняка вернет мне мужскую силу.

Он наконец сумел втиснуться в золотистый наряд целиком. На секунду замер, прислушиваясь к новым ощущениям – и вдруг расцвел.

– Работает! Хренова сеть работает! Ух, какая твердость! Но почему мой «хорхой» стал таким крошечным? – разволновался вдруг комдив. – Эй, а я сам-то не уменьшаюсь?

– Все путем, – успокоил его Федр, – ты прежнего размера. Сам же знаешь, твои причиндалы – бесценный предмет, в теории буквально источник жизни в этом чахлом мирке. Вот сети и прячут их от опасностей. Тараканы выжили при всех катаклизмах, в отличие от динозавров, а ведь тоже были меньше наперстка.

– Ты прав, брат! – сказал заметно успокоенный комдив, но перед этим все же содрал с себя боди и убедился, что изменения в анатомии аннулированы. К сожалению, вместе с положительным эффектом. – Не о наперстке, конечно, а в остальном. Сам-то хочешь примерить?

Федр отрицательно покачал головой. Чед-Насадская сеть и впрямь кардинально минимизировала причиндалы орка за какую-то пару секунд. Кто знает, что станется, если носить боди дольше? Вдруг все напрочь атрофируется?

– Не могу отнимать у тебя такую ценность, это не по-товарищески. Ладно, не буду мешать. Но обещай, если боди приманит-таки мятущийся дух Джадога, ты его развеешь мощным ударом в пах.

– Заметано, брат!

Федр выбрался из палатки Хино и, насвистывая «У жрицы тонкие ключицы», двинулся к себе. Он уже почти дошел, когда его внимание привлекло какое-то движение возле черепах. Там как будто перемещалась, пригибаясь, высокая фигура в одежде с капюшоном. Давние подозрения о шпионе, внедренном в ополчение негодяем Шмурлагом, вспыхнули новой силой. Что, если сейчас злодей совершает диверсию? Насыплет острых камешков да колючек между панцирем черепах и кожей, животные взбесятся от боли во время марша и перетопчут половину войска!

Политсоветник побежал к загону.

Черепахи спокойно спали. Федр заглянул внутрь каждой, осмотрел снаружи. В штабной похрапывал свернувшийся калачиком Отож – ответственный гремлин всегда находился вместе с подопечными. «Может, показалось», – подумал Федр, но тут со стороны Булькиной посудины донесся подозрительный звук. Будто кто-то осторожно сверлил днище. Политсоветник запустил руку в «карман» на внутренней поверхности панциря штабной черепахи и нашарил там массивные кусачки для подрезания когтей. Теперь он был вооружен, почувствовал себя уверенней и смело покинул броню.

– Эй, ты! – рявкнул Федр, грозно щелкнув кусачками. – Стоять! Бросай оружие!

Заворочался разбуженный гремлин, однако посторонний звук стал только громче. Федр бросился к гиппопотаму.

Под лоханью копошилось приземистое существо, не очень-то похожее на длинную фигуру в капюшоне. Толком разглядеть его не удалось. С нетопыриным писком тварь метнулась к Федру. Он отмахнулся щипцами, проворный враг увернулся. Противники закружились в смертельном танце. Злобное существо было лишь немногим больше собачонки, однако пасть имело как у крокодила, а его передние лапы заканчивались тремя острыми загнутыми когтями. На тощем тельце кое-где топорщились желтые перья. Федр никак не мог пнуть или стукнуть тварь. Она же атаковала куда удачней – ее зубы несколько раз лишь чудом избежали встречи с Федровой ногой.

Помощь пришла, откуда не ждали. Перед Федром мелькнула золотая вспышка, и в аккурат на зубастого врага обрушился Ил-Лаарт. Мелкая тварь рассыпалась как спичечный домик, а Угорь пробежался по кругу, подпрыгнул и издал радостный вопль. На спине его, судорожно цепляясь за стоящие торчком шипы, болтался бедняга Пуп.

– Поздравь нас, этруск! – Недавняя обида на человеческий расизм была благополучно забыта. К Пожирателю плоти вернулась обычная жизнерадостность. – Лишенец научился произносить мое имя! Ну-ка, Пуп, говори!

– Ы-ы-ы-п! Ы-ы-ы-т! – разбрызгивая слюну, послушно выдавил гоблин.

Но Федру было не до того. Он присел на корточки и подобрал обломок скелета – конечность с тремя пальцами. Очень и очень знакомую. С костей прямо на глазах исчезала плоть, превращаясь в зеленоватый дым.

– Как думаешь, сир Пожиратель, что это такое?

Ил-Лаарт приблизил щучью морду к костяку.