Золото партии

— Так что у вас за проблемы, уважаемый господин Либенштайн? — приглашая пройтись вместе с ним по дорожке, спросил Гонгадзе. — Чиновники министерства юстиции редко занимаются бизнесом и интересуются состоянием биржи.

— Ну что вы, какой бизнес. Просто перед вами очередная жертва этого проклятого кризиса.

— И на чем же вы погорели? — поинтересовался Гонгадзе.

— Собственно говоря, погорел не я, а мой банк… — печально изрек Либенштайн.

— Ах, вот оно в чем дело! — искоса взглянув на него, воскликнул Гонгадзе. — К сожалению, очень распространенная в настоящий момент ситуация. Как ваш банк называется?

— Банк Молинхауэра на Гудзон-стрит…

— Что вы говорите!.. — с все возрастающим интересом слушал его Гонгадзе. — А вы знаете… именно сегодня мы с господином Молинхауэром заключили соглашение, по которому часть вкладов его клиентов переводится в банк «Восток-Кредит». Естественно, тех клиентов, в которых мы заинтересованы… — со значением добавил Гонгадзе.

В глазах Либенштайна появился лихорадочный блеск.

— И к-как попасть в их число? — дрогнувшим голосом, спросил он.

Гонгадзе чуть заметно усмехнулся.

— Надо быть полезным нашему банку…

— А я не могу быть ему полезен?.. — с надеждой спросил Либенштайн.

Гонгадзе пожал плечами.

— Мы не интересуемся юстицией… — он сделал долгую паузу и посмотрел на побледневшего Либенштайна. Тот стоял, чуть не плача и с мольбой смотрел на него. — да… мы не интересуемся юстицией. — повторил Гонгадзе. — …но один мой клиент как-то просил познакомить его с представителем вашего ведомства. У него велась какая-то судебная тяжба и ему требовалась помощь.

— А где сейчас этот клиент? — торопливо спросил Либенштайн.

Гонгадзе снова чуть заметно усмехнулся.

— Как это ни странно, но он тоже приглашен на этот вечер, и я могу вас с ним познакомить.

— Будьте так любезны! — воскликнул Либенштайн. — Я буду вам искренне благодарен.

Гонгадзе вяло отмахнулся.

— Какие там благодарности! Но если вы ему поможете, то вопрос о переводе ваших сбережений в наш банк будет решен положительно. Можете в этом не сомневаться. А, вот, кстати, и он!.. — вдруг воскликнул Гонгадзе и показал на появившегося в дверях оранжереи высокого представительного мужчину с головой украшенной серебристой сединой. — Он крупный бизнесмен из России. Его зовут…

— Виктор Сергеевич Романов… — представился, подходя к Либенштайну, мужчина и протянул ему руку.

Нью-Йорк. Бруклинский Централ…

Приехав рано утром на работу, Либенштайн срочно вызвал к себе начальника блока строго режима и голосом, в котором чувствовались нотки раздражения и недовольства, спросил.

— Что это за инцидент у вас произошел со Смирновой?

Начальник блока растерянно заморгал глазами и, силясь понять причину недовольства директора, ответил.

— Мы действовали согласно утвержденного вами плана…

— Какого еще плана!? — перебил его Либенштайн и так посмотрел на начальника блока, что у того похолодело внутри. — Никакой план я не утверждал. Это ваша личная инициатива. Вы меня поняли?..

Начальник блока согласно кивнул, а Либенштайн продолжил.

— Немедленно обеспечьте ей должный медицинский уход. Если возможности тюремной больницы не позволяют это сделать, переведите Смирнову в какой-нибудь пансионат за территорией тюрьмы.

— Но она же содержится… — попробовал возразить начальник блока.

Либенштайн снова перебил его.

— Я знаю, где она содержится!.. — не сдержавшись, закричал он. — Но, если она вдруг по нашей вине не доживет до суда, министр с меня шкуру спустит. Я не хочу таскать каштаны из огня для этих выскочек из ФБР. У них свое начальство. У меня свое!

Либенштайн смахнул со лба капельки пота.

— Все, выполняйте! — приказал он начальнику блока. — О пансионате, в который переведете Смирнову, доложите мне лично. И запомните… — в голосе Либенштайна зазвучали металлические нотки. — За ее охрану там, вы будете нести персональную ответственность.

Когда начальник блока, козырнув, вышел, Либенштайн снял трубку телефона и, набрав номер, любезно сказал.

— Господин Гонгадзе, мисс Смирнова сегодня же будет переведена из тюремной больницы в пансионат. В какой… я вам сообщу позже. Надеюсь, мой вопрос по вкладам теперь будет решен положительно?

То, что Либенштайн услышал в ответ, позволило ему облегченно вздохнуть и в первый раз за последние дни довольно улыбнуться.

Штат Нью-Йорк. Пансионат «У озера»…

В тот же день тюремная машина доставила Надежду в один из лучших пансионатов, находящихся в окрестностях Нью-Йорка, и она разместилась в просторном двухместном номере, из которого заранее вынесли одну кровать. Охрана пансионата была поручена специальной команде полицейских, прибывшей вместе с ней из Бруклинского Централа. В нее входили десять человек, разбитые на две смены. Двое охранников дежурили перед главными воротами пансионата. Двое у двери ее палаты и один под окнами корпуса, где она находилась.