Золото партии

Пансионат размещался на самом краю большого лесного массива, уходящего далеко на север к Гудзону. Четыре белоснежных трехэтажных корпуса были обнесены высоким пятиметровым забором и утопали в зелени разбитого вокруг них тенистого парка. Проход на территорию пансионата посторонним лицам был запрещен, и в нем проживали только его пациенты и обслуживающий персонал. Такой строгий режим был обусловлен тем, что в пансионате отдыхали и поправляли свое здоровье сотрудники президентской администрации и ряда ведущих министерств и ведомств страны.

Сотрудники ФБР, инспектировавшие пансионат остались довольны тем, как охраняется Смирнова. Хоффман в сопровождении Дугласа тщательно проверил расставленные посты и, дав ряд, по его мнению, ценных советов, предложил даже убрать из палаты, где находилась Смирнова видеокамеры. Офицер полиции с ним согласился, так как мониторы камер были расположены в конце коридора, и тогда бы около них пришлось организовать еще один пост и увеличить число охранников. С предложением Хоффмана согласился и директор централа, когда с ним связались по телефону, и спросили его мнение. «У меня сотрудников и так не хватает! — посетовал он. — А вы хотите, чтобы я направил к вам еще четырех человек. Обходитесь наличными силами.»

Дуглас во время обсуждения этого вопроса старался держаться в тени, и на это у него были свои причины. Именно он подсказал Хоффману мысль о том, что в палате Смирновой видеонаблюдение ненужно, когда увидел проходящую мимо окна палаты пожарную лестницу и понял, что единственное, что помешает Смирновой скрыться из пансионата, это объектив видеокамеры. Хоффман с его предложением согласился. Ему явно не хватало оперативной подготовки, и он в большинстве вопросов всецело полагался на мнение своих сотрудников. Дуглас прекрасно понимал, что отсутствие видеонаблюдения является вопиющим нарушением всех наставлений и инструкций, существовавших в ФБР, и для такого профессионала, как Смирнова незаметно скрыться из пансионата теперь будет так же легко, как если бы он и вовсе не охранялся. Но теперь вся ответственность за это ляжет на Хоффмана и поэтому Дуглас в довольном настроении возвращался в Нью-Йорк.

Нью-Йорк. Манхэттен…

Вернувшись поздно ночью в гостиничный номер, Дуглас после недолгих раздумий решил связаться с Черкашиным. Они встречались уже два раза и для оперативной связи договорились использовать Интернет. Включив ноутбук, Майкл написал письмо и, сохранив его в файле с именем «andrey777.com», выложил в файлобменник. Текст письма гласил:

«Дорогой друг! Сегодня я посетил нашу общую знакомую. Ее здоровье в порядке. Надеюсь, в ближайшее время вы сможете с ней увидеться. Будьте к этому готовы.»

По договоренности, Андрей два раза в сутки просматривал содержимое файлобменника и если находил файл со своим именем, то скачивал его. Написать более подробно Дуглас не решался, так как гарантии, что его письма не читают, его коллеги из ФБР, у него не было.

Северная Атлантика…

Кузнецов стоял на мостике «Барса» и, приложив к глазам бинокль, с напряжением вглядывался в покрытую облаками розоватую полоску горизонта. Лодка двигалась в надводном положении, и ее корпус упруго разрезал бесконечную череду волн на два широких, покрытых беловатой пеной, водяных вала. Яркий мячик восходящего солнца красноватыми бликами отражался на ограждении и антеннах рубки, а легкий морской бриз лениво полоскал на флагштоке бело-голубое полотнище андреевского флага.

Было раннее дождливое утро. Затянутое облаками небо, в разрывах которых еще виднелись непогасшие звезды, сливалось у горизонта с сине-зелеными океанскими просторами и казалось, что лодка движется в каком-то нереальном, фантастическом, похожем на призрак, мире. Шли пятнадцатые сутки похода. Обогнув остров Ньюфаундленд «Барс» приближался к точке назначения. Вчера, обгоняя замедлившую ход «Испанию», лодка изменила курс и теперь шла строго на юго-запад, пересекая оживленный морской путь, исстари соединяющий Европу и Америку. Всплывать в таком районе было крайне рискованно, но возникшие на переходе неполадки с электрооборудованием привели к задымлению в ряде отсеков лодки и, чтобы не расходовать зря средства регенерации воздуха, Кузнецов принял решение подняться на поверхность.