Золото Партии

Острый ум и смелость сызмальства выделяли Миньку из сверстников. В отличие от друзей, он ни разу не попадался, когда забирался в чужие огороды. В то время, когда его неудачливые товарищи горько плакали после очередной порки, Минька преспокойно ел краденые яблоки и радовался своей удаче.

«Забраться к ведьме в дом и спиздить что-нибудь – вот это задачка не из простых», - думал мальчик, подкрадываясь к двери мазанки: «Жидовка наверняка на огороде ковыряется».

Минька вошёл в комнату и сразу же увидел на столе большой чёрный револьвер, притягательно поблёскивающий свежей смазкой. Совсем потеряв осторожность, Минька взял в руки оружие и начал его рассматривать.

На сей раз, Фортуна не была благосклонна к пацану. Ведьма крепко схватили мальчонку за ухо. «Ах, ты пиздёныш!» Фанни тяжело сопела. Мальчик задрожал от страха. «Да как ты посмел?!», - орала она: «Да из этого револьвера я в Ленина стреляла!»

- В дедушку Ленина??? – оторопев, спросил Минька.

- Да, - ответила ведьма. Она внезапно как-то погрустнела, отпустила мальчишку. Минька шлёпнулся на пол с открытым ртом, во все глаза глядя на неё.

Женщина тяжело вздохнула, перед её глазами сами собой всплыли картины прошедших лет и её странной, нелепой любви:

«Вот что, милочка, я со всей решительностью отказываюсь ебать Вас в этот Ваш грязный и волосатый зад», - сказал Владимир Ильич, застёгивая ширинку.

Малышка Фанни горько заплакала. "Мерзавец, мерзавец,"- причитала она, хлюпая носом и нервно поправляя пальцем очки: "Я непременно отомщу, непременно!"

Внезапно ведьма очнулась от своих воспоминаний и грозно посмотрела на Миньку:

- А ты знаешь, сучонок, кто такие анархисты?

- Нееееет, тётенька, только не бейте, - лепетал мальчик, вытирая сопли рукавом.

- А эсеры?

- Нееееееет, тётенька, ну, пожааалуйста, - повторял мальчуган.

- Так знай, меня пытали, но я не сказала этим сатрапам о нашей с Владимиром любви, ни слова не сказала! - орала ведьма: меня хотели расстрелять, но Ленин отпустил меня и отдал этот револьвер на память, - внезапно Фанни зарыдала, закрыв лицо руками: Владимир Ильич был благородным человеком.

- Ах ты, пиздёныш, сейчас ты будешь мне лизать!!!

Фанни задрала сарафан и, опёршись ягодицами на стол, широко развела ноги. Минька с ужасом смотрел на её поросшую блеклым волосом пизду. Сдерживая рвоту, он начал лизать влажный, пропахший протухшей рыбой клитор ведьмы.

- Проклятые каины, убийцы любви! – надсаживаясь, орала Фанни, - мы как трепещущие агнцы шли на заклание, отбросив наши милые сердцу любовные забавы, забыв об альковных радостях, выпустив из рук нефритовые стебли наших любовников, мы корчились под сапогами большевистской тирании!!!

Минька продолжал лизать ведьмину пизду. Он изо всех сил боролся с рвотными спазмами. Смрадная влага забивалась в нос мальчику, и он начал задыхаться. Минька закашлялся. Его вырвало прямо на морщинистые половые губы колдуньи.

- Ах, ты пиздёныш! Ты даже лизать не можешь нормально, - взвизгнула ведьма и, подхватив с печной плиты горячую сковороду, ударила мальчика по лбу…

Минька очнулся в помоях на заднем дворе ведьминого дома. Кожу на его лбу жгло нестерпимо, голова раскалывалась, во рту всё ещё оставался противный вкус тухлой рыбы…

70 лет спустя

«Как одну из коренных задач внутренней политики партия рассматривает дальнейшее совершенствование и развитие демократии, всей системы социалистического самоуправления народа. Задачи здесь многогранны», - активно жестикулируя, продолжал Михаил Сергеевич: «Немало в этом плане делается. Имеется в виду дальнейшее повышение роли Советов, активизация профсоюзов, комсомола, народного контроля, трудовых коллективов. Впереди настойчивая работа и по уже намеченным, и по новым направлениям. Углубление социалистической демократии неразрывно связано с повышением общественного сознания. Эффективность воспитательной работы проявляется прежде всего, в том, как рабочие, колхозники, интеллигенция участвуют в решении больших и малых...»

«Ёб твою мать, - думал Михаил Сергеевич, потирая пятно на голове, - как начну языком молоть, так не могу остановиться, хоть убей. И во всём виновата эта старая пизда, которая охуячила меня в детстве по лбу сковородкой»

18.06.07 15:29

Манах

Анаис Хэлл:

Овощ

Наталья Ивановна сидела на своей крохотной кухне, пила отвратный дешевый чай, трижды женатый за прошедший день, и рассматривала правый тапок, предаваясь мучительным раздумьям о своей жизни. Взгляд привычно сам собой перемещался по квадрату тапок – окно пятого этажа, непригодное для суицида, благодаря кустам внизу – турник между коридором и кухней – газовая плита. В последнее время набожная Наталья Ивановна всерьез задумывалась над тем, как бы эстетичней и безболезненней покончить с собой.

– Ната! – хриплый, сдавленный голос, в котором было мало человеческого, а одно лишь болезненное, раздался из дальней комнаты.

– Уссался? Блядь! Когда ты, сука, сдохнешь уже! Да, ты уж сдохнешь! Скорее, мы все тут сгнием в твоем говне, чем ты нам по-человечески жить дашь!