Золото Плевны. Золото Сербии

Сашко замер в сочной траве, настороженно зыркнул глазами из-под папахи, пригнул стволом винтовки ветку с резными листьями, готовый встретить любую неожиданность. В «серпе» он оказался в самой нижней малоподвижной точке. Здесь возможность добыть славу и как-то выделиться среди товарищей самая реальная.

Не мог побороть Сашко юношеского запала и удержаться от того, чтобы не быть первым среди лучших. Он должен стрелять, крутиться, выманивать бандитов на себя, пока сотоварищи вырежут всех бандитов.

Тут главное – самому не попасть под прицельный выстрел. Без звука присел, позволяя телу плавно опуститься. Вытянул винтовку, лаская спусковой курок, внюхался в воздух – ноздри затрепетали – и зло улыбнулся, почуяв врага. Разбойник, еле различимый в тени, не выдержав томительного напряжения, осторожно выступил из-за дерева, вскинул винтовку к плечу и, почти не целясь, выстрелил. Рослый, широкоплечий, он ловко укрывался за темным стволом до поры до времени, выжидая своей минуты, и думал, что выскочил неожиданно, чертом из табакерки.

Не получилось.

Громом грянули два выстрела, сливаясь в один. То ли в последнюю секунду рука разбойника дрогнула, но пуля угодила в папаху, сбив ее на землю. Сашко в изумлении сунул папаху за отворот черкески. Близкая смерть пригладила волосы, лизнув в лицо, заставив дрогнуть на миг, разозлиться на себя за этот миг и тут же расслабиться, поверив в свою удачу. Разбойник от тяжелой пули отлетел от дерева, с шумом и хрустом падая в кустарник. «Готов», – подумал Сашко, уверенный в выстреле, и уже отшагнув в сторону и приседая, закинул винтовку на плечо и, вынимая револьверы, привлеченный новым легким смазанным движением, дважды выстрелил, с удовлетворением увидел падающий силуэт, вдруг, пораженный, остановился, замирая, услышав знакомый вскрик. Нахмурившись, двинулся на голос, не понимая, что могло встревожить и кого напомнить.

«Леший, что ли, шутит? Так ведь я и сам леший, вспомнил станичное прозвище. Еще чего не хватало!» Мало ли что может показаться в лесу, в спешке боя, где нервы натянуты.

Тело разбойника оседало в высокую траву и в зеленый ребристый папоротник, с хрустом ломая полые стебли. Шапчонка с мужичка слетела, и из сплетенного узла взметнулось такое знакомое облако волос цвета вороньего крыла.

Шумы леса, выстрелов исчезли. Пропали запахи. Ветер беззвучно качал кроны деревьев, создавая короткие тени. Они волнами накатывались, скользили по земле, теряясь в траве. Возрождались, замыкая круговорот. Зеленые листья падали вниз, срезанные шальными пулями. Бой накалился, казалось, стреляет весь лес. Только Сашко не слышал ничего, словно пуля не папаху сбила, а угодила в голову.

Девушка захрипела. Сашко в два рывка оказался возле тела. Руки его мелко затряслись, когда он увидел, кого подстрелил, осторожно положил винтовку, не зная, за что браться и как справиться с волнением. Губы заплясали, живя отдельной жизнью, не желая подчиняться. В уголке глаза стала наворачиваться огромная слеза. Кап. Первая жгучая слеза упала на когда-то красивое лицо женщины. Сербка зашевелилась, застонала. Длинные ресницы мелко задрожали, пряча глаза от режущего света.

На побелевших губах, запузырившись, выступила алая кровь. Сашко засуетился, подсунул руки под спину и бережно приподнял Беляну, ловя каждый вздох. Заскрежетал, кроша зубы.

– Как же так, Беляночка? Как же так? Чем тебе помочь?

Девушка хотела поднять руку, но бессильно опустила, не справившись. Оттолкнуть хотела или прижать к себе, привлечь из последних сил? Признала или нет?

– Беляночка? – неуверенно прошептал казак. – Не молчи, прошу тебя.

Девушка вновь попыталась поднять руку, и новая кровь толчком вышла из краешка губ. Сашко, видя чужой порыв, схватил холодеющий кулачок и бережно прижал к груди. Закачал девушку в сильных руках, завыл тоскливо и одиноко, поднял голову к небесам, приглашая в свидетели к своему горю, и поперхнулся, услышав тихий смех. Не веря, посмотрел на девушку. Та улыбнулась в ответ:

– Хорошо…

– Беляна! – вскрикнул Сашко. На какой-то миг ему показалось, что пуля не причинила особого вреда любимой. – Правда хорошо?

Сербка тяжело вздохнула, сглатывая кровь, ответила:

– Правда, милый. Чего ты испугался? Мы никак в море вышли, Марко? Плыви назад к берегу, худо мне. Силы утекают. В глазах темнеет.

– Марко? – прошептал Сашко, и новые слезы начали набухать в глазах. Сил их остановить не было. – Какое море? В лесу ты, Беляночка, а это я, Сашко.

Кажется, его горячие слезы обжигают лицо Беляны, она снова часто моргает, и в глазах ее мелькает разум. Осторожно девушка вытаскивает руку. Пальцами хватается за газыри на груди казака. Делает вынужденную паузу. Собирается с силами и медленно поднимает руку к его лицу. Усилие требует огромных затрат. Беляна морщится, улыбается и слегка касается небритой щеки, а потом запускает тонкие дрожащие пальчики в чуб мужчины.

– Ты? – тихо шепчет девушка.

– Я! Я, Беляночка, я. Никак признала? Потерпи, сейчас легче станет.

– Марко, худо мне. Что со мной, Марко?