Золото по ленд-лизу

        - Тебе кто, разрешил садиться,  гнус?- прошипел  Кувалда и, встав с нар, по кошачьи мягко, двинулся к  поднимающемуся   новичку.

        Предвидя дальнейший ход событий, Шмаков не стал ждать и  снизу саданул  нападавшего кулаком в солнечное сплетение, а  когда всхлипнув, тот повалился на пол, сцепленными в замок руками  нанес ему сверху резкий  удар по затылку.Но выпрямиться не успел - сокамерники Кувалды   навалились  на него скопом и сбили с ног.   

        - Шустрый мент, - хрипел кто-то над ухом, до хруста в суставах, выворачивая жертве руки.

        Затем сопротивляющегося Шмакова швырнули лицом на нары, и стали срывать    джинсы.

        - Ну держись Саша, щас будешь Машей!  -  осклабился держащий его за горло золотозубый  крепыш.

        - Давай, Кувалда,  ты первый!

        Неимоверным усилием  Шмаков сбросил с себя насильников, подмял под себя крепыша и впился ему зубами в горло. 

        Последнее, что он почувствовал - солоноватый привкус заполнившей рот крови  и сокрушительный удар, потрясший все его тело  …

Глава 3. Свобода

    

    А в это время  бывший   полковник и заключенный  Юрий Иванович Огнев, буром  пер по ночной  тундре в сторону, противоположную лагерю.

        Когда, инсценировав падение за борт, он оказался в ледяной воде и отпустил     мешок, то сначала едва не выскочил на поверхность. Однако, через мгновение, пришел в себя и, сбросив с ног тянущие ко дну ботинки, поплыл под водой  в сторону дебаркадера. Ему повезло - вынырнул как раз в узком промежутке между бортом посудины и  осклизлыми сваями пристани.

        Быстро оглядевшись, и заметив краем глаза, как охрана мечется у сходни баржи, Огнев ухватился руками  за почти касающуюся воды леерную стойку, подтянулся и оказался на палубе. Затем, оставляя за собой мокрый след, ужом пополз  к  надстройке и перевалив через высокий комингс, скрылся в темном проеме двери.

        Щелкая от холода зубами, он нырнул в полумрак  чрева посудины  и довольно быстро нашел обширную душевую, с  десятком ржавых кабин  в ней. В самой последней, в углу, лежал туго набитый рюкзак.  В нем оказался комплект зимнего камуфляжа с обувью, несколько банок тушенки и консервов, упаковка галет, фляга со спиртом  и блок сигарет.  А в  пришитых сбоку карманах - вороненый «ТТ» с двумя запасными обоймами, финка, несколько одноразовых газовых зажигалок и карта Кольского полуострова. 

        - Ну, Леха, молодец, с этим можно и на Полюс двигать, - растроганно бормотал  посиневший Огнев, сбрасывая с себя  лагерное шматье и облачаясь в привычный камуфляж.

        Затем он отхлебнул из фляги, и, крякнув, стал рассовывать по карманам  оружие,  сигареты и спички. Во внутреннем наткнулся на бумажник с несколькими отечественными купюрами   и  зеленой американской сотней…

        Когда над осенней тундрой стало  нехотя подниматься тусклое солнце, Огнев был уже далеко от лагеря. В неглубоком распадке, поросшем  багульником,  он устроил свой первый привал.  Вскрыл финкой банку «Китайской стены» и ополовинил ее, закусывая пресными галетами. Затем  черпнул изо мха горсть зрелой клюквы и с наслаждением сжевал вяжущие рот ягоды.

        Закончив  трапезу, Огнев закурил, достал из рюкзака карту и,  цедя сквозь зубы     «полковника никто не любит, полковника никто не ждет…» принялся ее изучать.

        Его сразу же привлек красный пунктир железной дороги, пересекающий Кольский полуостров в сторону Карелии. По расчетам беглеца, он находился примерно в сотне километров от нее. Если выйти к «железке», по которой  следовали грузовые составы с рудой в центральную часть страны, то можно без особых усилий добраться до  Санкт-Петербурга или Москвы. Отсутствие документов его не смущало. Главное, что имелись оружие и деньги. А с ними Огневу был не страшен и сам черт.

        Однако все оказалось не так просто.

 На третий день пути, в россыпи сопок, его заметил   подвижной  наряд   Арктического погранотряда, патрулировавший этот участок тундр.  Пограничники - их было двое, с собакой,  начали  преследовать незнакомца, а когда тот наддал ходу, спустили на него овчарку.

        Зная по опыту, что от нее не уйти, Огнев залег за ближайший валун и  из «ТТ»   третьим выстрелом, почти в упор, свалил летящего на него громадного пса.

        Солдаты открыли ответный огонь и   короткими перебежками стали приближаться к  валуну.  Стрельбу они вели прицельно, охватывая беглеца с флангов и Огнев понял, что  оторваться   ему вряд ли удастся. Решил воспользоваться афганским опытом.

        Сбросив с плеч рюкзак, быстро достал из кармана финку и спрятал ее  в правый рукав куртки, зажав лезвие в ладони. Потом закричал,  что сдается и, когда стрельба прекратилась, встал из-за валуна, швырнул пистолет в сторону пограничников и поднял руки.

        - Только бы не положили на землю, - пульсировало в  мозгу.

        Взяв оружие наизготовку, пограничники осторожно, уступом, двинулись к Огневу. Впереди  плотный коренастый сержант со злым,  обветренным лицом, сзади и чуть в стороне молоденький  щуплый солдат.

        - Профессионально работают, молодцы,- отметил про себя Огнев, активно демонстрируя испуг  мимикой лица и дрожанием    рук.

        - Серый, обыщи его, -  кивнул сержант солдату.