Золото, пуля, спасительный яд

Лишь в 1934 году Роус вернулся к раковой тематике. Произошло это отчасти случайно. К нему обратился его молодой коллега по Рокфеллеровскому институту медицинских исследований Ричард Поуп (1901–1966), прославившийся незадолго до этого тем, что впервые выделил вирус гриппа, конкретно – штамм “испанки”, унесшей во время пандемии 1918–1919 годов около ста миллионов жизней (по уточненным современным оценкам). Но в тот момент Поупа интересовал менее глобальный вопрос: являются ли раковыми образованиями бородавки, которые часто встречаются на коже диких кроликов, обитающих на юго-западе США? Этой и похожими проблемами Роус занимался до самой своей смерти, которая последовала в 1970 году, когда ученый перевалил девяностолетнюю отметку.

Между тем параллельно и независимо разворачивались еще две захватывающие истории. Первая – это история его открытия. Пусть не сразу, но оно было признано научным сообществом и стимулировало дальнейшие исследования. Одну из наиболее ярких страниц в их историю вписал Лев Александрович Зильбер[48] (1894–1966). Он стал заниматься проблемами рака в начале 40-х годов, находясь в заключении, в “шарашке”, и ставил эксперименты на мышах и крысах, которых другие заключенные ловили ему за махорку. Там же Зильбер сформулировал основные положения своей вирусной теории рака.

К счастью или нет[49], но эта теория оказалась не всеобъемлющей. Считается доказанным, что многие формы рака у птиц и животных вызываются вирусами. Но применительно к человеку выводы существенно осторожнее. Действительно, обнаружены онковирусы человека, что дало основание специалистам утверждать, что целую группу онкологических заболеваний следует считать в некоторой степени инфекционными. Например, вирус гепатита В может вызывать карциному печени, вирус папилломы человека может вызывать рак шейки матки, а вирус Эпстайна – Барр может вызвать лимфому Беркитта. Характерные оговорки “в некоторой степени” и “может вызывать” отражают как комплексную природу раковых заболеваний, так и неутихающие споры в научном сообществе.

Вторая история связана с присуждением Роусу Нобелевской премии по физиологии и медицине. Впервые его номинировали в 1926 году – нашлись достаточно известные и дальновидные, в обе стороны, люди, которые смогли оценить значение его давней единственной публикации. Номинации продолжали следовать с завидной регулярностью, но получил свою премию Роус лишь в 1966 году, через 55 лет после открытия, – долготерпение, достойное Книги рекордов Гиннесса. Этот рекорд смог повторить только Эрнст Руска (1902–1988), который в 1986 году получил Нобелевскую премию по физике за изобретение электронного микроскопа, сделанное им в 1931 году. Мне почему-то кажется, что первым поздравил Роуса с премией муж его дочери Алан Ходжкин, он не мог не испытывать определенной неловкости и неудобства из-за того, что у него-то Нобелевская премия есть, а у тестя – нет. Вот так счастливо завершилась эта история.

Если о вирусном происхождении рака ученые еще спорят, то в том, что многие болезни, от гриппа до СПИДа, вызываются вирусами, никаких сомнений нет. Возникает вопрос: как с этим бороться? На первый взгляд никак невозможно, ведь вирус сам по себе ничего не потребляет и не синтезирует, в нем не идет никаких жизненных процессов, на которые мы могли бы воздействовать. А как поется в известной песне: “Если вы не живете, то вам и не умирать”. Вирус сам по себе неуязвим для лекарств. Поэтому если уж вы “подцепили” где-то вирус, например, гриппа, то ложитесь в постель под одеяло, пейте горячий чай с лимоном и уповайте на свой организм – потому что природа в отличие от ученых и врачей умеет бороться с вирусами. Пока они гуляют на свободе, она их не трогает, ведь вирусы – это часть природы. Но как только вирус попадает в организм, немедленно активируются специальные механизмы противовирусной защиты, входящие в систему иммунитета. В первую очередь это так называемые антитела – специальные белки, вырабатываемые клетками иммунной системы.

Они гирями виснут на вирусах и подставляют их под удар лимфоцитов-киллеров[50].

Проблема заключается в том, что антитела, как и вирусы, да и почти все в природе, специфичны, то есть могут распознавать только строго определенный вид вирусов. Если их этому не научили заранее, то они не будут видеть “чужака” в упор. Организму нужно время, чтобы идентифицировать неизвестный вирус, разработать новый белок для защиты от него и произвести партию антител. То, что мы называем хорошим (сильным) иммунитетом, это сочетание быстрого распознавания инфекции и создания средств защиты с наработкой такого количества антител, которое достаточно для подавления болезни в зародыше.