Золото Роммеля

– Судя по всему, оно себя оправдало, – сказал фон Шмидт. – Прослышав об уходе «Джулио Чезаре» из военно-морской базы в Таранто, фрегат-капитан поклялся, что не позволит этому итальянскому судну долго пребывать под флагом русских коммунистов. Лучше пустит его на дно. И даже не скрывал этой своей клятвы.

– Иное дело, что тогда, в декабре 1948 года, когда линкор ушел из Таранто в Аугусту, чтобы затем быть переброшенным в албанский порт Влеру, где его ждали русская команда и русский флаг, – многие восприняли эту клятву, как всего лишь стон бессилия мужественного диверсанта; как некую разновидность проклятия.

…Барон был убежден, что Скорцени взойдет на борт яхты вместе с ним и Дирнайхтом, однако тот предложил ему как капитану сначала самому подняться на судно, осмотреть его, познакомиться с командой и только потом уже в качестве полноправного мореплавателя приглашать пассажиров. А сам, в сопровождении охранника и шейха, отправился назад в тоннель.

– С некоторых пор у меня появилось особое пристрастие ко всякого рода бункерам и подземельям, – объяснил он «мореплавателям» свое решение. – Причем связано это вовсе не с моими нечастыми появлениями в бункерах фюрера.

«Мореплаватели» заинтригованно простояли все то время, пока он артистично держал паузу, однако разъяснений так и не дождались: обер-диверсант рейха повернулся и пошел в сторону чернеющего зева тоннеля.

Просто в свое время фюрер приказал ему подготовить к сопротивлению «Альпийскую крепость», в которую должна была превратиться обширная местность в Австрийских Альпах. Конечно же, к созданию такого укрепрайона следовало приступать летом сорок третьего, а не весной сорок пятого. К тому же, отдавая приказ о формировании некоего укрепрайона в облике «Альпийской крепости», ни сам Гитлер, ни Гиммлер, который, судя по всему, должен был стать комендантом этой призрачной горной твердыни, даже не в состоянии были определить ее очертания, хотя бы по карте. Да и вообще не способны были объяснить, что она должна представлять собой.

Однако Скорцени сразу же уяснил для себя, что в условиях тотальной сухопутной и воздушной блокады укрепрайона живучесть его будет определяться состоянием бункеров, пещер, тоннелей, гротов – словом, всего того, что пребывает под толщей скальных грунтов. Тогда он успел побывать всего лишь на нескольких подобных горных объектах, однако этого было достаточно, чтобы понять: у рейха уже нет ни сил, ни средств, ни, тем более, времени, чтобы создать хотя бы некое подобие огромного, фантазией фюрера сотворенного укрепрайона. Он мог строить какие угодно иллюзии по поводу создания «Альпийской крепости» и патриотизма ее последних защитников, но реальность была такова, что даже своим иллюзиям и надеждам доверять он уже не мог.

И вот теперь Скорцени возвращался в подземный форт Валерио Боргезе с твердым убеждением, что когда-то князь намеревался создать точно такой же подземный укрепрайон, о котором в конце войны грезил он сам.

17

Июнь 1960 года. Отель «Пристанище паломника» на северо-восточном побережье Корсики

Полицейский еще не успел дойти до своего мотоцикла, стоявшего за тыльной стороной ресторана, как Шварц подозвал стоявшего неподалеку штурмбаннфюрера Денхофа и вполголоса спросил:

– Сколько парней у вас под рукой?

– Исключая братьев-близнецов Шармеров, моих подчиненных по линии охраны поместья, числящихся у нас ночными сторожами? – переспросил штурмбаннфюрер, зная, насколько щепетилен владелец «Пристанища» в вопросах «чистоты полицейских анкет» своих сотрудников.

– К их помощи мы станем прибегать в крайних случаях, да и то лишь при непосредственной охране поместья.

– Тогда остаются двое моих – Кановски и Дорнер. Да-да, из самых новеньких.

– И вы хотите сказать, что они?..

– …Бывшие диверсанты, – уловил ход его сомнений начальник охраны поместья, – лейтенанты СС, имеющие опыт работы в Албании, Польше и Югославии. Мало того, один из них, Кановски, из ополяченных силезских немцев, умудрился дважды побывать с заданием в России.

– Впечатляющие характеристики, – фон Шварц уже привык к тому, что люди, прибывающие под опекой эсэсовского фонда и всевозможных международных эсэсовских организаций, как-то совершенно неожиданно появляются в их трехэтажном «бараке» для персонала «Пристанища», какое-то время – иногда по пять-шесть месяцев – обитают в нем, а затем точно так же неожиданно и незаметно исчезают. – Где они сейчас?

– Как обычно, в бараке для обслуживающего персонала.

– Но в моем скромном штате туристического центра вряд ли найдутся еще две вакансии.

– Согласно директиве Зарубежного центра СС эти унтерштурмфюреры-лейтенанты уже числятся у нас охранниками пристани, – успокоил его Денхоф. – С оплатой из «Фонда СС».

– Из «Фонда развития паломничества», – поморщился Шварц, – впредь называйте его именно так, поскольку под таким названием фонд и зарегистрирован.