Золото Севера

Жора поздравил Сухова «с медвежьим крещением». Возвратившись в лагерь, Жора весело рассказывал о встрече с косолапым.

Ручей назвали Медвежьим и добродушно подшучивали над Степаном. Но недолго — до следующей встречи с медведем.

Точнее, встреч было еще две. Сухов, описывая прибрежные обнажения эффузивов, заметил неподалеку косолапого и успел его сфотографировать. Потом он и Жора столкнулись с «хозяином тайги» на звериной тропе. Оба одновременно вскинули ружья, грянули два выстрела. Зверь заревел, упал. Теперь — контрольный выстрел дробью в глаза, и можно подходить к трофею.

Тушу волокли в лагерь веревками, как бурлаки.

— Наконец-то я попробую медведя! — обрадовался Юра.

— Будет у нас много всякой вкуснятины! — воскликнула Кочева.

Шкуру «хозяина тайги» растянули на земле, придавили по краям камнями. Может, кому-нибудь пригодится.

…Ирина задумчиво смотрела на лодки.

— Чем озаботили вас эти корабли? — спросил я.

— Названиями. Ауцелла, Мегалодон — это, можно сказать, наше знамя. Но мы до сих пор не нашли ничего, что заставило бы «говорить» немые толщи пород. Завтра отправимся на охоту за фауной. Я знаю заповедное место. Там, в глинистых сланцах, попался мне однажды отпечаток раковины, но был он очень плохой. Сколько я ни старалась тогда, лучшего не нашла. А тут еще лил дождь, пришлось возвратиться в лагерь не солоно хлебавши. Вот туда и пойдем.

— Может быть, и меня возьмете?

— Пожалуй, возьмем. Маршрут недалекий.

Кочева, Сухов, Ловинкин и я ушли за фауной. Найдем ли? День жаркий. Идем по валунам, очень хочется пить. Терпим. Но вот Кочева не выдерживает.

— Где бы все-таки напиться? — спрашивает она в спускается на дно распадка. Находит лужу с кустиками какой-то травки. И делает питьевую воду. Я держу носовой платок над железной кружкой, а Кочева горстями льет воду на платок. Нацедила полную кружку, жадно пьет влагу, пахнущую почему-то картофелем.

— Пить будете? — спрашивает нас.

Степан заглядывает в кружку, морщится:

— Потерпим.

— Как хотите, — Ираида допивает воду.

Вскоре мы добрались до цели.

Сухов присел на камень, вытер потное лицо:

— Отдохнем, коллеги. Знаете ли вы, что этот маршрут юбилейный — после него на нашем счету полтыщи километров пеших переходов.

— Да на лодках сколько прошли! — добавил Владик.

Кочева развернула планшет. Место, где мы сейчас находились, было «белым пятном», которое предстояло разгадать и нанести на карту. Оно лежало уже, за Северным полярным кругом. В квадрате карты, словно тоненький кровеносный сосуд, вилась речка Катанар с многочисленными ручьями — притоками. А вот она в натуре — ворчит, беснуется. По берегам в высокой траве лежат валуны. Они похожи на наседок в гнездах.

Распадок прорезали поперечные рвы. Обнажения радовали — опытному глазу геолога можно было многое «прочесть»: какие здесь пласты, какова их мощность, когда они образовались, каким подвергались изменениям, какие полезные ископаемые возможны при такой геологической структуре.

— Внимание! — сказал Степан. — Тот, кто найдет здесь фауну, будет вознагражден дополнительной банкой компота!

Абрикосовый компот, который привез из Щербакова запасливый завхоз, был необыкновенно вкусным, его предпочитали всем другим лакомствам.

Приступили к работе. Кочева и Сухов зарисовывали в пикетажные книжки обнажения. Потом Степан и Владик полезли в ущелье, чтобы сделать замеры падения и простирания пород. Потребовалась настоящая альпинистская сноровка! Они то карабкались вверх, цепляясь за кусты и острые выступы, то спускались вниз, обвязавшись веревкой, которую мы крепко держали наверху.

Поскользнувшись на одном из выступов и чуть не сорвавшись, Сухов сбил кусок породы, И вдруг закричал:

— Эврика!

Кочева сразу отозвалась:

— Неужели фауна?

Степан укрепился на выступе и лишь после этого ответил:

— На свежем изломе отпечаток раковины! Тащите меня наверх! Долгожданная фауна!

Хотя отпечаток был нечеток, но сомнений не было.

— Ауцелла! — в один голос воскликнули Кочева и Сухов.

— Степан, вы получаете мою банку компота, — сказала Ираида.

Такой же, но более четкий отпечаток, обнаружили в большом обнажении глинистых сланцев. И тут началась настоящая лихорадка. Все принялись «корчевать» плиты сланцевых пород. Старались изо всех сил. Степан и Владик вошли в азарт.

Никто и не заметил, как промелькнул день. В пикетажной книжке появилась лаконичная запись. В ней сообщалось, где находится обнажение, из каких пород состоит, какова здесь фауна.

— Хорошо поработали! — удовлетворенно воскликнул Степан и вытер рукавом лоб.

…Лиха беда начало! Вслед за находкой в верховьях Катанара ископаемая фауна попалась еще в двух местах. Над отпечатками долго просиживала Кочева. Однажды она сказала: