Золото Советского Союза: назад в 1975

— Хреново такое про свою великую страну слушать, да? А прикинь, как нам с матерью весело было всё это пережить. Инфляция была такая, что зарплату миллионами получали, один хрен цены вперёд паровоза бежали. Ты мотай на ус, что я сейчас говорю, и когда грянет, а оно грянет, будь готов, хотя бы морально. Я потом сяду и запишу тебе всё по датам, что вспомню, что и когда происходило. До восемьдесят пятого поживём, а дальше начнутся американские горки. Мой тебе совет — уходи из органов раньше, не то попадёшь в мясорубку. Я в восемьдесят восьмом призывался, уже бардак в армии был. Половина ребят не пережили лихие девяностые, кто срок получил, кого убили, а кто-то с передоза на тот свет отправился.

Бедный батя после этого разговора уснуть не мог. Думал всю ночь, а наутро выдал:

— Так эффект бабочки же. Может, отменится всё теперь?

— Было бы неплохо, конечно, но вряд ли. Не того я масштаба бабочка, чтобы глобальные политические события менять. Только и осталось, что ностальгия по советским временам и стабильности. Я тут хожу и балдею, что коробок спичек опять одну копейку стоит.

— Со спичками тоже проблемы?

— Да нет, но доллар шестьдесят рублей.

День на третий-четвёртый снова приходил Налымов и отрапортовал бате, что по его настоятельной просьбе нашлись смельчаки, которые сходили на Патомский кратер. Я навострил уши: что-то сейчас скажут.

— Есть такой объект, именно на указанном месте. Добрались благополучно, излазали весь, никаких трупов или следов пребывания человека не обнаружили.

— Как? — не выдержал я. — Совсем ничего? Ни… э-э-э, костей, ни одежды рваной?

— Ничего. Прочесали окрестности, сделали фотографии, пока не отпечатали, но обещали поторопиться. С погодой повезло, не жарко было, но и дожди не зарядили.

— И грозы не было? — уточнил я.

— Нет.

— Блин!

— И никаких происшествий, все вернулись живы-здоровы?

— Абсолютно.

— Ничего не понимаю. Это мне так повезло, что ли? — пробормотал я.

Не знаю даже, радоваться или огорчаться. С одной стороны, собственный труп, валяющийся где-то в тайге, напрягал. А с другой, ну я же его видел! Утащили-таки звери? Хоть что-нибудь да должно было остаться в обозримом пространстве. Или не должно? Кто скажет, на какое расстояние растаскивается животными труп человека за семь-десять дней вдали от цивилизованных мест?

Про Боцмана новостей не было. Я понимаю, тайга большая, но десяток человек, бесследно растворившиеся в известном квадрате, это надо суметь.

Ко мне приходили ещё три раза из органов. Последний представился майором Госбезопасности. Оп-па! Шутки кончились. Но если кому и рассказывать, то ему. И я пошёл ва-банк. Попросил разговор наедине, и нам быстренько освободили кабинет главврача для обеспечения пущей секретности.

— Я вас слушаю, — сложил пальцы "домиком" гэбэшник. — Вы захотели приватной беседы, потому что сведения касаются старшины Шарипова?

— Против него лично я ничего не имею, но вопрос щекотливый для него как сотрудника МВД.

— Говорите.

— В одном разговоре Боцман обмолвился о наличии связей в милиции.

— Подробнее, пожалуйста.

— Он сказал, что может устроить повышение в звании старшине Шарипову и перевод его в райцентр из Дальней тайги.

— Зачем?

— Старшина ему мешает в осуществлении противоправных действий на территории Дальней тайги.

— Можете говорить нормальным языком. Я пойму, — с убийственной серьёзностью разрешил майор. — Каким образом старшина ему мешает?

— Слишком честный. Боцман намекал, что всё нелегальное золото в районе проходит через его руки.

— Каким образом намекал?

— Хорошо, говорил это прямым текстом.

— Имена упоминал какие-то?

— Нет. О, вспомнил. Он утверждал, что даже государственные ломбарды работают на него.

Майор почеркал что-то в своём блокноте, причём разобрать его каракули я не смог, хотя отлично видел, что он пишет.

— Так каким образом он собирался перевести Шарипова? И почему был выбран такой странный вариант его устранения? Намного проще устроить ему несчастный случай в тайге.

— Это было моё условие — не трогать Шарипова.

— Условие чего?

— Я уже говорил. Условие сотрудничества.

— И он согласился?

— Да.

— И вы были готовы ему помогать?

— А у меня был выбор? Я надеялся, что мне удастся убедить его начать поиски с Перевоза, где была бы возможность сбежать и добраться до Шарипова.

— Что вы ему сказали?

— Что разумно было бы начать с посёлка, где жил мой дед и мог спрятать сундучок.

— А на самом деле?

— Что?

— Такого места нет?

— Конечно, нет. Мой дядя, Фёдор Шведов, весь участок перекопал в поисках дедова клада. Безрезультатно.

— Так почему всё-таки вы?

— Я уже говорил, не знаю.

— И вы не спрашивали об этом Боцмана?

— Думаете, мне было до того?

— Складывается впечатление, что вы достаточно общались, и не только по делу. Даже условия ставили.

— На что вы намекаете?

— Что вы не договариваете.

— О чём? — решил я уточнить, чтобы не ляпнуть.

— О вашей ценности для Боцмана. Он вёл с вами беседы, вы ставили ему условия. Вас не добили как важного свидетеля, его сын провёл вам не самую простую операцию. Так почему?