Золото Спарты

Сэм был знаком с Хейвудом вот уже двенадцать лет, с первых же дней работы в УППОНИР. Их знакомство состоялось в тренировочном лагере ЦРУ, на сельских просторах Виргинии, возле Уильямсбурга, где Хейвуд, оперативный сотрудник резидентуры ЦРУ, проходил курс переподготовки. Сэм находился там с той же целью, но как участник специальной экспериментальной программы. В УППОНИР решили подвергнуть перспективных сотрудников — самые светлые головы и изобретательные умы — упражнениям, через которые проходит любой резидент ЦРУ. Поднатаскать на непростых жизненных ситуациях — наиболее распространенных и смоделированных случайным образом. Идея была проста: чем яснее инженеры УППОНИР представляли себе работу в полевых условиях — вне уюта кабинетов и безопасности лабораторий, так сказать, — тем лучше они чувствовали нужды спецагентов и знали, какие факторы стоит учесть при создании очередного сверхмодного приспособления.

Сэм и Руб сдружились сразу, шесть недель изнурительных совместных тренировок зацементировали их дружбу, и с тех пор Фарго и Хейвуд поддерживали связь: раз в год осенью они встречались на выходных и устраивали трехдневный поход по Сьерра-Неваде.

— Имей в виду: информация, которой я собираюсь с тобой поделиться, общедоступна, по крайней мере формально!

Сэм читал между строк: получив накануне его звонок, Руб, в свою очередь, кое-кого обзвонил, задействовав деловые контакты и связи вне службы.

— Ладно. В твоем послании говорилось «срочно».

— Ага. У твоего Шрама кредитная карта с практически неограниченным лимитом; открыта палевые счета, с которых оплатили аренду катера в Сноу-Хилле, — чтобы это выяснить, пришлось копнуть поглубже. Зовут его Григорий Архипов. Русский спецназовец, участвовал в операциях в Афганистане и Чечне. Он и некто Холков, его правая рука, в девяносто четвертом после увольнения из армии подались на вольные хлеба. Архипова вы знаете в лицо, а фото Холкова я вышлю по электронной почте. Наверняка околачивается где-то рядом. Мы располагаем довольно точными данными: начиная с две тысячи пятого и по сей день и тот и другой работают на общего нанимателя, весьма жуткого типа по имени Гедеон Бондарук.

— Имя знакомое.

— Неудивительно, — объяснил Руб. — Он заправляет всем в украинской мафии и вращается среди элиты Севастополя. Несколько раз в год устраивает роскошные приемы и «охотничьи выходные» в своем поместье; в число гостей входят лишь сверхуспешные и сверхбогатые: политики, звезды, члены европейских королевских семей… Бондарук ни разу не был судим, но подозревается в дюжине убийств — в основном других криминальных авторитетов и собственных крутых парней, которым не посчастливилось его разозлить. О его прошлом ничего не известно, только слухи.

— Обожаю слухи, — сказал Сэм. — Рассказывай.

— Поговаривают, что во время русско-иранской заварушки он был партизаном, возглавлял ячейку борцов за независимость Туркмении. Якобы он тенью скользил в ночном мраке, нападал из засад и наводил ужас на пограничные патрули и конвои. И пленных не брал — после встречи с Бондаруком никто не оставался в живых.

— Добрый самаритянин.

— Угу. А почему он тебя интересует?

— Есть подозрение, что наши с ним пути пересекаются.

— А именно?

— Руб, тебе лучше не знать. Ты и так копнул слишком глубоко.

— Да ладно тебе, Сэм!..

— Просто забудь, Руб. Умоляю.

Хейвуд помолчал, потом со вздохом согласился.

— Ладно, ты начальник, я дурак. Тем не менее послушай совет друга: до сих пор тебе везло, но не стоит испытывать удачу.

— Знаю.

— Можно я хотя бы тебе помогу? Тебе стоит повидаться с одним моим знакомым… Ручка есть? — Сэм взял со стола блок бумаги и записал имя и адрес. — Надежный человек. Обязательно с ним встреться.

— Обязательно.

— И бога ради, умоляю, Сэм, береги себя!

— Да понял я. Мы с Реми еще и не из таких передряг выпутывались. Мы справимся, вот увидишь.

— Интересно только как?

— Легко. Надо лишь всегда на полшага опережать противника.

Три часа спустя Сэм съехал с прибрежной дороги и припарковал «жука» на небольшой, посыпанной гравием автостоянке рядом с ржавым ангаром из гофрированного железа — под ветроуказателем и потускневшим, написанным от руки плакатом: «ЛЕТАЙ С СЭМПСОНОМ». В пятидесяти ярдах справа находился ангар побольше; из двойных скользящих створок выглядывал нос самолета. С другой стороны от ангара протянулась взлетно-посадочная полоса, посыпанная дроблеными ракушками.

— Точно здесь? — спросила Реми, нахмурившись.

Сэм сверился с картой.

— Ага, все верно. По словам Сельмы, лучше места не найти.

— Ну если она так сказала…

— Ты точно хочешь взять его с собой? — Реми кивнула на завернутый в полотенце предмет, лежащий на полу между ног Сэма.

Пообщавшись с Рубом, Сэм вернулся на виллу и поделился с Реми, которая внимательно его выслушала, не задавая вопросов.

— Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — наконец сказала она, сжимая его ладонь.

— Аналогично. Ты для меня все.

— Значит, пообещаем друг другу, что с нами ничего не случится. Как ты сказал? Быть на шаг впереди? А если станет слишком опасно…

— Вызовем хороших парней и вернемся домой.