Читаем Золото тигров. Сокровенная роза. История ночи. Полное собрание поэтических текстов полностью

Золото тигров. Сокровенная роза. История ночи. Полное собрание поэтических текстов

В тиши гостиной,где цедят время строгие часы,уже не горяча и не тревожакрахмальную опрятность покрывал,чуть охладивших алый пыл каобы,укором друга кто-то уронилзловещее и родственное имя.И лег на времяпрофиль палача,не мрамором сияя на закате,а навалившись мраком,как будто тень далекого хребта,и бесконечным эхом потянулисьулики и догадкиза беглым звуком, брошенным мельком.Своею низостью вознесено,то имя было разореньем дома,безумным обожаньем пастушья́и страхом стали, холодящей горло.Забвение стирает долг умерших,оплаченный натурою смертей;они питают Время,его неутомимое бессмертье,чей тайный суд за родом губит роди в чьей до срока отворенной ране —последний Бог в последнее мгновеньеее закроет! – вся людская кровь.Не знаю, был ли Росасслепым клинком, как верили в семье;я думаю, он был как ты и я —одним из многих,крутясь в тупой вседневной суетеи взнуздывая карой и порывомбезверье тысяч.Теперь неизмеримые моряпростерты между родиной и прахом.И жизнь любого, сколь бы ни жалка,торит свой путь в ничтожестве и мраке.И Бог его уже почти забыл,и это милость, а не поношенье —отсрочка бесконечного распадаминутным подаянием вражды.

Конец года

Не символическаясмена цифр,не жалкий троп,связующий два мига,не завершенье оборота звездвзрывают тривиальность этой ночии заставляют ждатьтех роковых двенадцати ударов.Причина здесь иная:всеобщая и смутная догадкао тайне Времени,смятенье перед чудом —наперекор превратностям судьбыи вопреки тому, что мы лишь каплиневерной Гераклитовой реки,в нас остается нечтонезыблемое.

Мясная лавка

Гнуснее, чем публичный дом,мясная лавка – оскверненье улиц.Сверху, с несущей балки,коровья слепая головаведет шабашискромсанного мяса и мраморных разделочных столоввеличаво, с отстраненностью идола.

Предместье

Гильермо де Торре

Предместье – точный слепок, отпечаток нашей скуки.Мой шаг сбивается, хромаю,когда плетусь навстречу горизонту,оказываюсь меж домов,четырехугольных ячеек,в кварталах разных, одинаково безликих,словно они, кварталы, —тупое, монотонное воспроизведеньеединого квартала, одно и то же.Выгул, неухоженный газон,безудержно теряющий надежды,зияет пятнами камней, домов и улиц,я различаю в бездонных даляхраскрашенный картон игральных карт заката,и в этот миг я ощущаю, чувствую Буэнос-Айрес.Город этот, я знаю, я уверен твердо, —мое и прошлое, и будущее, и, более всего, мое сегодня;годы, что провел я на чужбине, в Европе, – иллюзия,я есмь и только здесь, и буду здесь: в Буэнос-Айресе.