Золото твоих глаз, небо её кудрей

Такого честный бамбук уже не выдержал.

— Кто тут паразит? — заорал он. — Да вы на себя-то посмотрите!

Жабледротка и зелёная переглянулись.

— Что вы имеете в виду? — очень, очень холодно спросила жабледротка. — Вам чужды добровольные и равноправные симбиотические отношения?

Бамбук собрал в кулак всю свою волю.

— Мне не нравится, — сказал он серьёзным мужским голосом, каким кидают предъявы — что вы тут ебёте мне мозги. Обвиняете во всякой хуйне. И толкуете про каких-то ж-ж-ж. Вы мне прямо скажите, без фуфлогонства. Вы кого в виду имеете? Словами скажите, без этого самого! ОНИ — это кто?

— Да сами вы всё понимаете! — вскричала Лилия Львовна. — ОНИ! Семиты! Пархатые! Иудеяне! Ветхозаконники! Монички! Юды! Картавые! Обрезанцы! Кучерявые! Носачи! Жестоковыйные! Космополиты! Сионисты! Сефарды! Абраши! Израэлиты! Отказники! Христопродавцы! Кацманы! Мойши! Ашкеназы! Моржи — морды жы! Пятый пункт! Избранный народ! Шмули! Колено Авраамово! Сыны юристов! Спецнация! ЭТИ САМЫЕ!!!

Буратина зажмурился и отчаянно затряс головой. Из всего потока слов ему были знакомы только «моржи» и «юристы». И то не лично — сам-то он в жизни не видал ни одного моржа и ни одного юриста. Он хотел было об этом сказать — но тут вдруг почувствовал нечто нехорошее в районе своих тылов.

Ему и раньше казалось, что попа как-то совсем уж одеревенела. Но сначала не придал этому значения: просто решил, что отвык от сидения на кортах. Однако сейчас всё было очевидно: кто-то лез ему прямо в очко.

Хлопая себя по заднице, Буратина ощутил ладонью что-то живое и склизкое. Оно извивалось, сокращалось, сопротивлялось. И только когда бамбук ухватил существо двумя руками, ему удалось вытащить его из кишки. В которую оно стремилось проникнуть.

В руке Буратины оказалась огромная гусеница отвратительного вида — зелёная с чёрным, мохнатая, с мощными челюстями, измазанными кровью. Она мерзко шипела и вырывалась.

Бамбук швырнул её на пол и занёс ногу с намерением растоптать. И получил сильнейший удар в грудь от зелёной твари.

Не ожидавший такой подставы Буратина упал на спину. Зелёная тут же схватила гусеницу, прижала к себе и запричитала:

— Аркадий Рудольфович, миленький! У вас всё в порядке?

— Этот хулиган, — зашипела гусеница, — так меня схватил, так сжал! Я думал, он разорвёт меня… кххх… напополам!

— Аркадий Рудольфович, — причитала зелёная, — я же говорила, надо было по инструкции… мы бы его подержали… мыльцем входик помазали…

— Я мастер! — гордо заявила гусеница. — Я влезаю в любую жопу безо всякого мыла! И прочих искусственных средств! И если бы у меня в желёзках было больше анестетика, всё прошло бы успешно…

Буратина тем временем поднялся, сел и сделал серьёзное лицо. На самом деле ему было ссыкотно. Но решение он принял твёрдое: сопротивляться банде паразитов до последнего.

Жабледротка посмотрела на него с грустью.

— Ну как вы могли, — сказала она расстроенно, — хуже всякого ж-ж-ж! Аркадий Рудольфович — интеллигентнейшее существо! А вы его руками!

— Он мне в жопу лез, — прорычал Буратина.

— Что значит лез? — вступила в разговор зелёная. — Он занимал своё рабочее место! Откуда вы его буквально выдернули! Как так можно?

— Какого хуя эта тварь мне в жопу лезет?! — заорал бамбук.

— Да как вы смеете называть Аркадия Рудольфовича тварью! Сами вы тварь! — нешуточно возмутилась зелёная. — Он мастер-коучер! У него два высших образования! А вы деревяшка! Да вы в ножки поклониться должны, что Аркадий Рудольфович согласился с вами работать!

— Уже нет, — заявила гусеница. — Я с этим хамлом взаимодействовать категорически отказываюсь. Пускай займётся этим бревном Роберт Самойлович. Уж он-то всё дерьмо из него выбьет.

— Роберт Самойлович занят, — сказала жабледротка, — у него переаттестация. Так что на вас вся надежда.

— Я же сказал — нет! — гусеница возмущённо сократилась. — К тому же у этого деревянного слишком твёрдая задница. Боюсь, внутри мне тоже будет некомфортно.

— Ну мы вас очень просим! — зелёная добавила в голос мёда и патоки. — А этого дикаря мы сейчас зафиксируем…

Зелёная пакость деревяшкина недооценила. Он всегда получал хорошие баллы за спарринг.

Не дожидаясь, пока тварюшка перейдёт от слов к действиям, он вскочил на ноги и одним стремительным движением вырвал у неё из глазницы змейку.

За змейкой потянулась кровавая жила и тут же лопнула. Брызнула кровь, тварь страшно закричала и выронила Аркадия Рудольфовича. Прямо на пол… Освободившееся от паразита зелёное тело секунды три стояло неподвижно, а потом издало жуткий вой и принялось Аркадия Рудольфовича топтать. Тот лопнул, во все стороны полетели ошмётки внутренностей.

Лилия Львовна попыталась было скрыться — но Буратина, потрясая змейкой, её настиг и пнул в брюхо. Та упала, издала мерзкий звук и открыла пасть, из которой вывалился слизень. Деревянная пятка его тут же и настигла.

Жабледротка посмотрела на Буратину круглыми от ужаса глазами.

— Что же вы наделали… — проговорила она, дрожа губами. — Вы… вы… вы ударили Лилию Львовну! Она может обидеться!

Буратина посмотрел на жаботку с презрением. И несколькими ударами слизняка добил.