Золото твоих глаз, небо её кудрей

День / поздний вечер.

Current mood: chipper / воодушевлённое

Сurrent music: Юрий Гальцев — Ух ты, мы вышли из бухты

Огромный хаттифнаттский арифмометр, рыча, продвинул каретку в начало поля. Закрутились барабанчики, затрещали рычажки. Звуки провалились в глубину машины, в самое недро её, в утробу, в переплетения шестерней. Что-то прерывисто загудело — «ввву, вууу». Сухо, как сучья в печи, затрещали рычаги, дырявящие бумагу. Наконец, аппарат со звонким щелчком выплюнул из себя скрученную бумажную ленточку.

Учёный астроном Йофан Кшиштоф Дариуш Пшибышевский схватил ленточку и потащил к себе на стол, под лампу. Там он её развернул и, замирая от волнения, принялся переводить дырочки на бумаге в цифры.

Он это делал уже в четвёртый раз. Но ему хотелось абсолютной, стопроцентной уверенности.

Наконец, астроном свёл цифры. Встал — плюхнулся на крохотный диванчик — и блаженно улыбнулся всей своей хемульской пастью.

Пшибышевский ликовал. Вместе с ним ликовал и весь кабинет. Сверкала начищенной медью армиллярная сфера, украшающая огромный, заваленный бумагами стол. Хрустальная чернильница бросала радужный блик на карту звёздного неба, прибитую к деревянной стене. Книжные шкафы блестели стёклами. Лампочки под потолком сияли созвездием Ориона. Всё, решительно всё было прекрасно. И — удивительно.

— Збс, — сказал хемуль и задумался: испить ли ему кофе или сразу начать с можжевёловой.

Прямо из дивана поднялась тонкая трубка с двумя глазами и раструбом на конце..

— Я так понимаю, — из трубки раздался голос Анонимуса, — вы достигли какого-то успеха. Я могу чем-то посодействовать?

— Можешь, наливай, — благодушно сказал астроном. Вообще-то он Анонимуса побаивался, но вот только не сейчас. С души его свалилась огромная тяжесть. Он чувствовал себя сильным, свободным и дерзким.

— Это мы пожалуйста, — сообщил мимокрокодил и чем-то под диваном забулькал. Через несколько секунд прямо у носа хемуля образовалась рюмочка. Другая висела рядом, поддерживаемая тонким щупальцем.

— Na zdrowie! — вежливо сказал Анонимус.

Астроном лихо закинул пятьдесят граммулечек можжевёловой прямо в пасть. Икнул, облизнулся и снова подставил рюмку. Выпили ещё. Потом усугубили. И только после четвёртой мимокрокодил поинтересовался, за что же они, собственно, пьют.

Кшиштоф Дариуш ничего скрывать не стал, да и не желал. Ему хотелось поделиться. И в данном случае Анонимус казался вполне подходящим собеседником. Хотя бы потому, что был в курсе дела.

— Мы пьём за тридцатое февраля, — сказал астроном. — С полным на то о — о - основанием, — он зевнул во всю ширь могучей хемульской пасти.

— Гм, — мимокрокодил кашлянул. — Ну я в вас не сомневался. Так значит, вы все обстряпали по науке?

Хемуль отвалился на спинку дивана и издал звуки утробные, польские, непотребные. Мохнатое пузо его затряслось, заходило туда-сюда. На глазах выступили слёзы — крупные, как фасоль.

Анонимус сконцентрировался — то есть принял крокодилообразный вид — и осторожно потрогал сотрясающегося хемуля за плечо.

— С вами все в порядке? — осторожно осведомился он.

Это вызвало новый пароксизм. На этот раз Анонимус понял: астроном просто веселится.

— Ну ты сказанул, — наконец, сказал хемуль, вытирая слёзы подолом. — Обстряпал по науке… — тут его снова разобрал смех.

В этот момент в дверь кто-то постучал — деликатно, но отчётливо.

Хохот резко оборвался. Мгновенно побледневший хемуль уставился на дверь.

— Это кто? — тихо спросил астроном. — Это за нами пришли? От Морры?

— Вряд ли, — так же тихо сказал Анонимус. — Если от Морры — они бы дверь вышибли. Это что-то другое. Пойду открою.

На пороге стояла низенькая куровца в зелёной жакетке.

— Приветствую вас, пан Пшибышевский, — голос у куровцы оказался звучно-официальным. — К вам с неофициальным дружественным визитом Амвросий Атаульф Висконти фон Вюртемберг Саксен-Готфский!

— Ы… — только и успел сказать астроном, как куровца куда-то сдристнула, а в дверном проёме появилась белая змеиная голова.

Анонимус от почтительности растаял и даже растёкся по полу, булькая что-то вроде «достопочтенный» и «соблаговолите».

Змей, не обращая на это никакого внимания, вполз в кабинет. Астроном невольно подумал, до чего ж Амвросий всё-таки длинный.

— Давненько не виделись, дорогой Кшиштоф, — церемонно сказал змей, осторожно укладываясь вокруг дивана и отряхивая хвост. — Ну и пылища тут у вас… Надеюсь, я вас не отвлёк от научных занятий? Хотя перерывы бывают полезны, — добавил он тоном, не предполагающим возражений.

— Да всё нормально, — выдавил из себя астроном, возвращаясь на прежнее место. Внезапное вторжение змея его всё же напрягло.

— Я вижу, вы немного удивлены, дражайший Кшиштоф Дариуш? — осведомился Амвросий у хемуля, — а между тем удивляться нечему. У меня недурная интуиция. Ещё вчера я заметил, что у меня непроизвольно виляет хвост. Le fr'tillement de ma queue est un grand signe chez moi. То есть для меня это знак того, что прямо сейчас случилось что-то знаменательное. И тут я почему-то вспомнил о вас, дорогой профессор…