Золото в тёмной ночи

Мне сразу становится ясно, что друга вновь пытали. На нём мешком висят простые штаны и рубашка, через которую я замечаю новые бинты на торсе. На груди появились свежие кровоподтёки, которые пачкают ткань ещё больше, на шее видны уже старые синяки, а свежие – на скуле, несколько пальцев на левой руке перевязаны с шиной. Они ломали ему пальцы.

Я не могу контролировать приступ злости, который почти ослепляет меня. Хочется… вырвать Клетусу глаза и поджечь этот дворец, наблюдая, как они все сгорят. Из-за какофонии гневного шёпота в голове я с трудом отделяю свои мысли от чужих голосов. Вздрагиваю, когда Энис подхватывает меня, забирая из рук поднос. Я даже не заметила, как начала крениться и чуть не упала. Она отводит меня поближе к колонне, и я с благодарностью опираюсь на мраморный столб. Только благодаря разворачивающейся сцене в центре зала и моей маске никто не обращает на меня внимания. Ведь я всего лишь тень, очередная служанка.

– Твой генерал, Даян! – После слов Клетуса толпа гудит, взволнованно переговариваясь. Из-за толпы я всё ещё не вижу лица пленного илосийца, но те, кому удаётся на него взглянуть, кажутся ошарашенными. – Его подвела привычка уходить последним. Такое редко у кого получается. А ещё у меня есть кахари с Даром Илоса.

Я не думала, что гостей возможно взволновать ещё больше, но королю это удаётся. Даян внимательно рассматривает моего друга, а Дарен зло взирает на Клетуса и сплёвывает кровь прямо на ковёр под ноги генералу Каидана, который раньше делал доклад перед повелителем, но сейчас занимает место рядом с пленными.

– Ваши родители, Хисара и Сарир, были благородными монархами! Их смерть – трагическое событие. Но вы двое, – Клетус указывает на Айлу и Даяна, – слишком юны, чтобы править целой страной!

Толпа замолкает, вслушиваясь в слова своего короля.

– Поэтому, Оливер, я решил, что нужно помочь отпрыскам нашей сестры Сарир! – наконец вспомнив о государе Исара, Клетус отвечает на его старый вопрос. – Нужно взять их под своё крыло, облегчить и без того непростую ношу. До меня дошли слухи, что на их территории творится неизвестно что. Поговаривают о демонах, о разбойниках! Юнец не справляется, и я помогу ему во благо всего Континента! Иначе зараза расползётся. Первые потратили не один год, чтобы усмирить недовольных и разобраться с варварами, которые любили поживиться за счёт простых жителей. Даян же позволил Падшим вновь хозяйничать и грабить. Чудо, что они пока ограничиваются пустыней, но когда-нибудь они осмелеют и нападут на Теялу, а потом явятся и к границе Исара.

Мы видели падальщиков. Я морщусь, понимая, насколько эта причина притянута за уши, ведь сами каиданцы не гнушаются сотрудничать с разбойниками. Клетус пытается повернуть страшные сказки об Илосе, которые раньше защищали границы страны, против самих Калануа.

Я с неприязнью замечаю, что ранее скептически настроенные гости уже не возражают. По крайней мере половина каиданцев теперь согласно кивает. Оливер Эгеланн напряжённо молчит, понимая, что Клетус давно всё решил, а они попались в его ловушку, как глупцы. План Каидана теперь ясен всем, а благородные слова, которыми он это прикрывает, – пустой звук.

– Продолжай ритуал! – бросает Квинтилий Мальте.

– Нет… – тихо вырывается из моего горла, но никто не слышит.

У Даяна и Айлы нет плана. А если и был, то он провалился. Даян дёргается к сестре, когда она вновь поворачивается к жениху. Что чувствует сама девушка, понять невозможно. Её лицо скрывает вуаль. Боится ли она, как и я?

Генерал Каидана, который принёс новости, заставляет Даяна вернуться на место, и последнее, что я слышу перед тем, как толпа затихает, это слова, обращённые к моему принцу:

– Без глупостей. Ты сам знаешь, что произойдёт…

Эти слова громом поражают меня, пригвождая к месту. Первая нота Варайи доносится будто издалека.

«Я сниму жгуты, но без глупостей. Ты сама знаешь, что произойдёт», – произнёс тот же голос матери в моём сне. Я вновь чувствую, как она толкает меня в грудь, вижу, как торчат стрелы из её спины. Меня охватывает злость и странный холод. Я пытаюсь узнать. тот ли это человек, силюсь распознать хоть какой-то намёк, что мне не показалось. Но генерал Каидана стоит вполоборота, и его лица не рассмотреть.

Пока я нахожусь в каком-то тумане собственных сомнений, Мальта уже до конца завершает седьмую ноту, ей вторит хор, и песня стихает. Тишина звенит у меня в ушах, когда исарийка кивает Демьяну, чтобы он снял вуаль с Айлы. Если первые семь нот повествуют о единстве тел, то следующие две – о силе духа. Жених с невестой должны взглянуть друг другу в глаза – зеркало души. А последние две ноты будут о Даре. Я вновь перевожу сосредоточенный взгляд на генерала Каидана, забывая моргать, и напрягаюсь всем телом, когда тот начинает поворачивать голову. Медленно, позволяя мне…

– ОЙРО!!!