Золото в тёмной ночи

Мне семь. Я впервые бесконтрольно злюсь, растерянная из-за голосов в голове. Ярость, несвойственная детям, захлёстывает меня. Демонический шёпот лишает рассудка, и я плачу, сжимая виски пальцами, которые начинают чернеть. Но всё уходит, когда мою ладонь берёт сестра. Её руки тоже покрывает тьма, словно зараза переходит от меня к ней, но кожа её сверкает холодным, успокаивающим светом. Сестра отвешивает мне подзатыльник и смеётся.

Мне одиннадцать, но уже год отец тренирует меня вместе с остальными. Он хитро улыбается, сверкая белыми зубами, когда ночью, втайне от мамы, дарит мне мой первый кинжал, украшенный серым жемчугом.

Воспоминания накатывают волнами, одно за другим. Я не успеваю думать, а просто смотрю. Наблюдаю, как мелькает моя прежняя жизнь.

– Девочек не должно было быть две. Но так решила судьба, разделяя силу пополам, – я и Айла подслушиваем под дверью разговор между родителями и ещё кем-то. – Втроём они будут несокрушимы, но близнецов ни в коем случае нельзя разделять. Они уравновешивают друг друга.

– Что ты можешь посоветовать? – раздаётся глубокий голос отца.

– Ещё при рождении я рекомендовала держать Ойро в секрете ото всех. Объявить, что у вас два наследника, было правильным решением. Правду можно будет раскрыть, когда близнецам исполнится восемнадцать. Когда они вырастут, то смогут себя защитить, но до тех пор – уязвимее всего.

Мы с Айлой смотрим в зеркало. Если встать друг напротив друга, то мы будем казаться отражениями. Некоторые слуги называют нас двумя сторонами одной луны. Она – светлая, я – тёмная.

– Мы дали тебе имя Айла Анэхита, – рассказывает мама сестре, расчёсывая её волосы. – Безупречная Луна.

– Почему «безупречная»? – вдруг встреваю я.

– Потому что твоя сестра терпеть не может совершать ошибки.

Мы с мамой смеёмся, а Айла дуется.

– А что значит моё имя? – интересуюсь я, разглядывая украшения для волос.

– Твоё имя…

Я отгоняю от сестры змею, когда мы случайно встречаем её в песках. Я закрываю Айлу собой, а она с силой стискивает мою руку. Я старшая из нас двоих и заверяю, что не дам её в обиду. Но нас спасает друг, отрубая гадюке голову. Он ругает меня за проявленную беспечность. Он единственный, кто не сдерживается и не выбирает выражения, разговаривая со мной.

Вместо того чтобы сказать ему спасибо, я начинаю злиться в ответ. Ещё двое друзей подтрунивают, слушая нелепую ссору, и гадают, как быстро мы выдохнемся в этот раз.

Даян смотрит на погром, который я устроила в коридоре дворца. Родителей и сестры нет, лишь брат. Мне стыдно, я ненавижу свою силу, но он не злится.