Золото в тёмной ночи

– Скорее всего, тебе… показалось. Возможно, от боли… – голос Дарена делается всё тише, пока он не обрывает мысль на середине предложения, а его дыхание становится размеренным. Он проваливается в сон.

Как могу я поправляю покрывало друга, чтобы ему было тепло, двигаю своё спальное место поближе к нему и присаживаюсь, не решаясь закрыть глаза. Я тоже устала, но пока сон меня не сморил, я принимаю решение хоть немного покараулить. Возможно, мы поступаем глупо, и стоило бы по очереди сторожить, однако толку сейчас от нас обоих мало. Дарен истощён, а я не в состоянии даже нормально стоять. Кахари и илосийка ночуют в темноте, на чужой территории, когда неподалёку рыщут Смотрители. Глупо. Следовало позаботиться о несении караула, но я знаю, что ни Дарен, ни я сейчас не в состоянии бодрствовать, поэтому решаю продержаться хотя бы немного, пока усталость не возьмёт верх и я не провалюсь в сон.

Я ложусь на спину, завернувшись в покрывало, и поднимаю правую руку над собой, разглядывая ладонь на фоне темнеющей в вышине листвы бамбука. Сумерки нехотя уступают место ночи. Вспоминая, как чернели мои пальцы во время прыжка, я всё никак не могу смириться с тем, что увиденное было простым обманом зрения. Однако то, что я не испытала страха от увиденного, удивляет меня сейчас куда сильнее. Наоборот, в груди разлилось странное и отчего-то знакомое чувство.

Засыпая, мне чудится, как тёплый ветер касается моего лица, донося шёпот нескольких голосов, но сон утягивает меня раньше, чем получается разобрать хоть какие-то слова – и были ли они там вообще.

* * *

Она маленькая. Не старше шести лет. Держа кого-то за руку, она идёт по коридору. Стены из серого камня кажутся простыми на первый взгляд, но от пола до потолка их покрывает сложная узорчатая резьба, а на мраморном полу лежит праздничный золотистый ковёр, который заглушает шаги. Тут нет привычных окон, зато через прозрачный потолок, тянущийся на протяжении всего коридора, проникают рассеянные солнечные лучи. Девочка бросает взгляд наверх и замечает, как ветер гоняет песок по стеклянному куполу. Из-за этого освещение в коридоре постоянно меняется: где-то оно ярче, где-то – мягче. Коридор такой большой и длинный, что она недовольно думает о том, что уже устала идти, хотя они преодолели всего пару пролётов. И ещё на ней глупое платье, белое и красивое, но непривычное и неудобное, как и все остальные подобные наряды.

Я не могу понять, кто я. Мне кажется, что я наблюдаю со стороны, но в то же время чувствую эмоции этого ребёнка.

Вдруг она слышит, как кто-то спотыкается о складку ковра и едва не падает где-то справа. Девочка поворачивает голову, чтобы посмотреть, но всё выглядит таким расплывчатым. Кажется, что по ту сторону кто-то другой держится за руку взрослого и идёт вместе с ними. Кто-то третий. Теперь девочка поднимает глаза на того, кто держит её за руку.

Это женщина с длинными чёрными волосами, ниспадающими до самой поясницы. Платье на ней серебристого цвета, а юбки такие лёгкие, что развеваются от малейшего движения.