Золото в тёмной ночи

«Отвернись», – приказываю я себе, но всё равно продолжаю смотреть. Когда он берётся за штаны, то вспоминает, что я нахожусь рядом. Парень нерешительно поднимает на меня глаза. От того, что он замечает мой взгляд, моё лицо начинает пылать сильнее, чем в полдень под палящим солнцем. Я сбивчиво предлагаю ему искупаться первым, а сама стремительно ухожу, чтобы полюбоваться полуразрушенным храмом и отругать себя за несвойственное мне раньше смущение рядом с другом.

Дарен достаточно быстро моется, стирает свою одежду и раскладывает её сушиться на камнях. Солнце тем временем медленно приближается к горизонту, так что рубашка и накидка успеют высохнуть ещё до заката. Однако друга, похоже, забавляет моё замешательство, потому что он позаботился надеть одни штаны. Парень возвращается, шагая по тёплому песку босиком, отбрасывая с лица всё ещё влажные пряди. Я успеваю заметить, как несколько одиноких капель падают ему на грудь и плечи, и обращаю слишком много внимания, что его кожа имеет красивый золотистый оттенок, а волосы выгорели под солнцем, отчего внешность стала ещё более экзотической. Но я собираю всю свою волю в кулак и смотрю только в глаза другу, никак не реагируя на хитрую улыбку.

– Никак, в нужный момент у тебя закончилась одежда, Дарен?

– Так я быстрее высохну, – слегка наклоняет он голову набок. – Всё остальное грязное, а постиранные вещи всё ещё немного влажные. Теперь твоя очередь мыться.

Я беру сумку и направляюсь в сторону озера, но почти спотыкаюсь, когда слышу вопрос парня, летящий мне в спину:

– Или тебе помочь?

Я затылком ощущаю эту его обаятельную ухмылку.

– Сама справлюсь, – бросаю я, не оборачиваясь, а в душе вновь проклинаю себя за то, что позволила дыханию сбиться и на секунду поддалась на чары, текучим мёдом разлитые в словах Дарена.

Дойдя до озера, я сначала стираю одежду и раскладываю её на ближайших камнях, а потом сама захожу в воду, чувствуя, как все тревоги сразу уходят, растворяясь в прохладе. Застонав от наслаждения, я окунаюсь с головой, а потом трачу какое-то время на то, чтобы отскрести тело и волосы от пота и песка. На берег я возвращаюсь, когда солнце на одну треть скрывается из вида, а кожа покрывается мурашками от воды, что из-за питающих озеро подземных источников кажется прохладной. К этому моменту мои штаны и топ уже наполовину высохли, поэтому я вытираюсь и надеваю их. Сейчас солнечные лучи уже не настолько опасные, так что я решаю, что могу позволить себе оставить руки и плечи открытыми. Влажные волосы вновь скручиваю и убираю в свободный пучок на голове.

Я подхожу к другу, который всё-таки накинул рубашку и развёл костёр. Его взгляд дольше обычного останавливается на моей голой шее. Снова незнакомый блеск в его глазах. Это глупо: чувствовать удовлетворение, но мне почему-то это доставляет странную радость. Я решаю не перегибать палку и делаю вид, что ничего не заметила. Но какая-то часть меня хочет бросить это приятелю в лицо. Пошутить, сказать что-нибудь или сделать то, от чего его сердце пропустило бы удар, а щёки покраснели бы, как мои после его каверзных вопросов. Но мне всё же удаётся подавить это чувство. Я удивлена, что в путешествии, когда вокруг нет ни души, так легко появляются странные желания, которые раньше либо глубоко спали, либо отсутствовали вовсе.

Дарен также погружается в свои мысли, молча глядя в костёр и вороша палкой горячие угли, а я просто смотрю, как искры кружат перед ним и поднимаются в небо. Внезапно я пугаюсь того, что в наших отношениях что-то может треснуть, что-то, что я ещё не готова ломать, поэтому надеваю свою накидку, вновь заматывая на манер платья, и капаю настойку в глаз. До Паргады остаётся лишь день пути, возможно, мы можем случайно наткнуться на илосийцев, торговцев или странников, поэтому я не имею права больше рисковать. Я кладу пузырёк в маленький кармашек, спрятанный в складках одежды. Так я всегда буду чувствовать склянку, не забывая пользоваться лекарством. Раньше в этом мне всегда помогала Лайла, напоминала, если я вдруг собиралась выйти из дома, не закапав настойку, но теперь приёмной матери рядом нет.

Я наполняю свежей водой все фляги, которые у нас есть, и, отдавая половину другу, хлопаю его по плечу. Нужно собрать сумки к завтрашнему дню. До цели остаётся совсем немного, и меня охватывает радостное волнение.

– Мы уже близко, Ойро, – Дарен убирает фляги в сумку и улыбается, читая меня, как открытую книгу. – Я помогу тебе вспомнить себя и почту за честь быть твоим другом, кем бы ты ни была. Знай, что мы найдём твоих родителей. Но при любом исходе… я навсегда останусь с тобой.

– Обещаешь? – испытывая странный порыв, абсолютно серьёзно спрашиваю я. Мне важно услышать ответ.

– Обещаю, – не менее серьёзно кивает Дарен.

– Даже если я преступница или нищая?

Приятель лишь смеётся после моих слов.

– Даже если… – он умолкает, не договорив.