Золото Вильгельма (сборник)

Вдруг зазвонил телефон. Доктор сняла трубку. С того конца провода доносилось тревожное бормотанье. Я понял, что речь идет о нас, хотя ответы доктора были предельно односложны, а взгляд сохранял профессиональную ясность. И взгляд и ответы действовали успокаивающе. Во всяком случае, тревожное бормотанье на том конце провода постепенно теряло силу и наконец погасло.

Закончив сеанс телефонной психотерапии, доктор положила трубку и сказала:

– Мальчику не стоит купаться дней шесть, и все пройдет.

– Спасибо, доктор, – сказал я и пожал ей руку.

– Спасибо, доктор, – повторил англичанин и пожал ей руку.

– Не за что, – сказала доктор и вручила англичанину баночку с мазью.

– Смазывайте на ночь, и все пройдет, – сказала она. Мы попрощались с доктором, она нас провела до двери и, прощаясь, потрепала мальчика по голове.

Англичанин с некоторой преувеличенной бережностью держал в мощной руке баночку, как бы перенося на этот маленький подарок ту почтительность, которую он испытывал к доктору. Бинт на ноге мальчика белел, как знак небесного прикосновения.

До лодки мы добрались без всяких приключений. Англичанин вручил жене баночку с мазью, как мне показалось, с тайным облегчением, перекладывая на нее бремя почтительности.

– Смазывать на ночь и дней шесть не купаться в море, – сказал я.

– Хорошо, – кивнула она, выслушав, и сунула баночку в один из кармашков своей сумочки. Она подошла к мальчику и, тронув рукой повязку на его ноге, что-то спросила.

Мальчик отрицательно мотнул головой, после чего мать поцеловала его в щеку. Мальчик тут же плечом стер символический след поцелуя.

Мы с англичанином столкнули лодку в воду. Я вставил весла в уключины, усадил гостей и, оттолкнувшись от берега, влез в лодку. Я в последний раз посмотрел на волейбольную площадку, но там все еще трудились дилетанты. Я налег на весла, но не успел отгрести и десяти метров, как мальчик закричал, показывая рукой на берег:

– Биг дог, папи!

Я посмотрел на берег и увидел возле ограды перед волейбольной площадкой ту самую женщину, что остановила нас в бамбуковой аллее. Она из-под руки смотрела в нашу сторону. У ног ее сидела та самая овчарка.

– Мадам кричайт, – нежно вспомнил англичанин.

Я повернул лодку в сторону причала и налег на весла. Я чувствовал, что мы слишком задержались. Англичанин и его жена стали одеваться.

Через некоторое время, оглянувшись, я заметил на причале долговязую фигуру Анзора. По его позе было заметно, что он уже давно нас ждет.

– Ну как? – спросил он, когда лодка слегка ударилась о деревянную стойку причала и стала отходить. Анзор ухватился за цепь, прикрепленную к бушприту, и подтянул лодку.

– Все хорошо, – сказал я.

– Надо делать карт! – крикнул англичанин и, приподняв со дна лодки обломок подводной стены, показал Анзору.

– Надо спешить, мы опаздываем в питомник, – сказал Анзор, уныло любуясь трофеем англичанина.

– Достал витамин? – спросил я у него, когда спутники мои вышли на причал.

– У них нет, но один человек обещал достать в военном санатории, – кивнул он в сторону моря.

– Стэн так идет, – сказал англичанин и тоже показал рукой в сторону моря.

– Очень интересно, – сказал Анзор.

Не выходя из лодки, я за руку попрощался с ними. Англичанин долго тряс мою руку, благодаря за нашу морскую прогулку. Потом он что-то быстро сказал жене. Порывшись в сумке, она достала визитную карточку и протянула мне.

– Будете в Лондоне, обязательно заходите, – сказала она, приветливо улыбаясь.

Это было так неожиданно, что я слегка растерялся.

– Мой дом – мир, дрюжба! – радостно закивал головой англичанин в том смысле, чтоб я не стеснялся, а запросто, по-свойски зашел бы к ним, как только представится случай.

– Он такой, он обязательно зайдет, – сказал Анзор.

– Это хорошо! Пускай, пускай! – быстро замотал головой англичанин: дескать, так и надо, по-дружески, без церемоний.

– Спасибо, – сказал я и, осторожно вложив визитную карточку в карман, сел на весла.

Анзор оттолкнул лодку, я развернулся и стал грести к речке.

Я все еще видел, как они шли по причалу. Впереди англичанин с тяжелой сумкой в одной руке и подводным трофеем в другой. Он держал его, прижав к груди, с той праздничной торжественностью, с какой отец семейства несет с базара первый арбуз сезона. Когда они поднялись на берег, мальчик оглянулся, и я ему махнул рукой, но он меня, кажется, не заметил.

Отойдя на порядочное расстояние от причала, я вынул из кармана визитную карточку, немного полюбовался ею и выбросил в море. Дело в том, что в ближайшие годы я не собирался ехать в Англию, а коллекционировать визитные карточки, как и любые вещи, у меня нет ни малейшей склонности. Тем не менее у меня остались самые приятные воспоминания об этой забавной встрече.

Кстати, мои воспоминания чуть было не омрачило одно происшествие. К счастью, оно окончилось благополучно, и я не вижу причин не рассказать о нем.