Золото Виннету

– Сэки-Лата прославил свое имя, поэтому ему придется пройти через страшные мучения, прежде чем он попадет в Страну Вечной Охоты. Разве позволит он своим врагам увидеть, его слабость?

– Нет. Если мне суждено умереть, я встречу смерть, как воин, которому воздвигнут могилу славы.

– Ты говоришь «если мне суждено умереть»! Разве ты считаешь возможным избежать смерти?

– Да.

– Сэки-Лата даже не скрывает, что хочет бежать?

– Я всегда говорю правду.

– Но высказать такую правду – большая смелость!

– Я никогда не был трусом.

Моя откровенность привела его в замешательство.

– Уфф! Уфф! – воскликнул он, возведя руки к небу. – Сыновья кайова до сих пор щадили тебя, но теперь я вижу, что с тобой надо обращаться сурово!

– Тебе меня не запугать, я горжусь тем, что сказал тебе правду. Никто другой не отважился бы говорить с тобой так открыто.

– Сэки-Лата прав. Никому другому недостанет смелости признаться, что он собирается бежать. Сэки-Лата не просто смел, он дерзок!

– Нет. Человек дерзкий поступает так от отчаяния, когда ему терять уже нечего. Моя откровенность другая, у нее иные причины.

Не мог же я сказать ему в глаза, что знаю, зачем он пришел!

Одно Перо хотел спасти меня, предложив в жены собственную дочь. Став мужем индеанки, я получил бы свободу, но был бы вынужден стать кайова. Такой исход я не мог принять, поэтому вынужден был отклонить предложение Одного Пера, но так, чтобы краснокожий не оскорбился моим отказом. Это и было главной причиной моей откровенности. Я намекал ему на то, что способен сам спасти свою жизнь, не прибегая к браку с индеанкой.

Однако Одно Перо не догадался об истинном значении моих слов и продолжил тоном превосходства:

– Сэки-Лата хочет причинить нам зло, хотя и знает, что бежать ему не удастся. Наверное, гордость воина не позволяет ему признаться, что он погиб. Однако тебе не перехитрить меня.

– Я уверен, что сбегу!

– Нет. Ты умрешь здесь, у столба пыток. Если бы я полагал, что у тебя есть возможность бежать, я сам день и ночь сидел бы рядом с тобой и не спускал с тебя глаз. Но ты можешь избежать смерти.

– Каким образом? – спросил я, понимая, что уже не в силах помешать Одному Перу выполнить его намерение.

– С моей помощью.

– Я не нуждаюсь ни в чьей помощи.

– Разве можно отказываться от помощи, если речь идет о жизни и смерти? Твоя Гордость больше, чем я думал, она настолько велика, что ты даже не думаешь о благодарности. Но я и не требую, чтобы ты благодарил меня. Я только хочу, чтобы ты стал свободным. Моя дочь Темный Волос очень жалеет тебя.

– Ты хочешь сказать, что я не мужественный воин, а человек, достойный жалости? Жалость оскорбляет!

Я говорил намеренно жестко, чтобы в последний раз попытаться остановить его, но мне не удалось. Индеец мягко ответил:

– Ни я, ни моя дочь не хотели обидеть тебя. Она много слышала о тебе и знает, что Сэки-Лата – самый смелый воин среди своих белых собратьев. Она хочет спасти тебя.

– У нее доброе сердце, но ей недостанет сил спасти меня.

– Это не так трудно, как ты думаешь. Ты знаешь многие обычаи краснокожих людей, но один из них тебе все-таки неизвестен. Мы расскажем тебе о нем, и ты подчинишься ему. По закону краснокожих людей, тот, кто возьмет в жены дочь краснокожих, становится сыном племени.

– Я знаю этот закон.

– Он становится сыном племени даже в том случае, если был врагом или пленником. Ему прощают вину и даруют жизнь.

– Это я тоже знаю.

– Тогда ты понимаешь, что я хочу сказать. Ты сказал стражникам, что моя дочь нравится тебе. Ты нравишься ей. Согласен ли ты, чтобы она стала твоей скво?

– Нет.

Воцарилась гробовая тишина. Краснокожий не ожидал от меня такого ответа. Он никак не мог взять в толк, почему осужденный на смерть отвергает одну из самых желанных девушек племени, дочь уважаемого воина.

– Почему? – коротко спросил Одно Перо после долгого молчания.

Неужели я мог открыть ему настоящие причины моего отказа?! Прямо сказать, что образованный европеец никогда не решится перечеркнуть все свое будущее ради простой краснокожей девушки, что брак с ней не принесет счастья ни мне, ни ей? Я не хотел ему объяснять, что Олд Шеттерхэнд не принадлежит к числу тех бледнолицых, которые берут в жены краснокожую скво для того, чтобы вскоре бросить ее, и что очень часто у них бывают такие жены почти в каждом племени. Следовало найти понятный для него и благородный в его глазах повод для отказа.

– Мой краснокожий брат говорит, – начал я издалека, – что считает меня великим воином. Мне кажется, что он сказал неправду.

– Ты действительно великий воин.

– Но ты же хочешь, чтобы я получил жизнь в подарок от женщины! Разве ты согласился бы на подобный шаг?

– Уфф! – воскликнул он и умолк. Очевидность моего довода потрясла его. Затем он спросил: – Ты хочешь стать моим другом?

– Я буду гордиться дружбой с тобою.

– А что ты думаешь про мою младшую дочь Темный Волос?

– Она самый красивый цветок среди дочерей кайова.

– Заслуживает ли она того, чтобы ее взяли в жены?

– Любой воин, которому ты разрешишь стать ее мужем, почтет за счастье привести ее в свой вигвам?

– Значит, ты отказал ей не из-за презрения?