Золото Виннету

– Тысяча чертей, капитан! Ты хоть знаешь, кто такие Чарли и Сэм? Да появись они сейчас перед нами с оружием в руках, я думаю, что немногие из нас решились бы защищаться. Это были Олд Шеттерхэнд и старик Сан-Иэр.

Капитан вскочил на ноги и закричал:

– Ты хочешь выкрутиться и потому лжешь. Но тебе все равно придется ответить перед нами.

– Ты можешь разрезать меня на куски, капитан, но я говорю правду.

– Если это действительно так, – задумчиво произнес умеривший свой пыл капитан, – то оба они должны исчезнуть с лица земли. Эта парочка не успокоится, пока не доберется до нашего горла.

– Время у нас есть, они сказали, что едут в Санта-Фе, поэтому пока нам ничего не грозит.

– Помолчи, Вильямс. Ты в сотню раз глупее их, и то не сказал бы им, куда едешь на самом деле. Я очень хорошо знаю охотников прерии и их обычаи. Если им понадобится найти наши следы, они найдут их, даже если мы полетим по воздуху Может быть, сейчас кто-нибудь из них сидит рядышком в кустах и подслушивает нас.

Справедливости ради не могу не признаться, что холодок побежал у меня по спине. К счастью, никто не принял слова капитана всерьез и не бросился прочесывать заросли. Тем временем капитан продолжал:

– Я целый год провел в обществе старика Флоримона по прозвищу Ищейка, которого индейцы называют Ас-Ко-Лах, то есть Медвежье Сердце, от него я узнал, к каким изощренным уловкам прибегают охотники. Смею вас уверить, джентльмены, они вовсе не собираются в Санта-Фе и уж, во всяком случае, до завтрашнего утра не покинут свой лагерь. Они прекрасно знают, что ваши следы будут видны и завтра, а их лошадям не мешает отдохнуть перед дальней дорогой. На рассвете они пойдут по нашему следу, и, хотя в конце концов мы их убьем, успеют укокошить человек десять из нас. Говорят, у Олд Шеттерхэнда есть ружье, из которого можно палить неделю, не заряжая его. Сам сатана смастерил это ружье и подарил ему в обмен на душу. Нам надо напасть на них еще сегодня вечером, как только стемнеет и они лягут спать. Слава Богу, их всего четверо, и больше одного часового им не выставить. Готовьтесь, к полуночи мы должны быть там. Добираться будем пешком.

Главарь разбойничьей шайки знал нас не так хорошо, как ему это казалось, не то он отдал бы совсем другой приказ. Как в прерии, так и в городах, люди склонны к преувеличениям и охотно верят во всякие небылицы. Стоит кому-нибудь из вестменов не потерять присутствия духа и храбро повести себя перед лицом врага, как молва о нем разносится от лагеря к лагерю, от костра к костру, его подвиги обрастают все новыми и новыми неправдоподобными подробностями, его уже называют непобедимым, заговоренным или продавшим душу дьяволу, и в конце концов одно лишь его имя обращает врага в бегство. Именно таким образом мне досталось от сатаны ружье, стреляющее целую неделю, тогда как на самом деле у меня был самый обычный двадцатипятизарядный штуцер работы мастера Генри…

– Где Патрик и остальные? – спросил у Вильямса капитан.

– Он поехал к Хэд-Пику. У него там назначена встреча с отцом, по-моему, он говорил тебе об этом. А по дороге он ощиплет тех троих торговцев – у них хорошее оружие и куча звонкой монеты.

– А добыча? Куда он денет добычу?

– Пришлет сюда с двоими парнями, а третий поедет с ним.

– Оружие, оружие! Плевал я на хлопушки торговцев! Добраться бы до ружья Сан-Иэра – слыхал, оно бьет аж на тысячу двести шагов!

Внезапно вблизи раздался лай дикой собаки, и я насторожился: несомненно, это был условный знак, и выбрали его люди, не знающие, что в этих местах дикие собаки не водятся.

– Антонио вернулся, – заметил капитан. – Притащил колья, которые мы потом употребим на Льяно-Эстакадо. Скажите, пусть несет их сюда, не оставляет снаружи. Пока Олд Шеттерхэнд и Сан-Иэр околачиваются поблизости, действовать надо как можно осторожнее – береженого Бог бережет.

Его слова окончательно убедили меня в том, что на нашем пути встала шайка стейкменов, стервятников пустыни, беспощадных и набивших руку в своем кровавом ремесле, а под бизоньими шкурами лежала груда добра, отнятого у жертв вместе с жизнью.

В то же мгновение на другом конце поляны, напротив меня, заросли раздвинулись. Я понял, что это были срубленные у основания и связанные веревками кусты, образующие как бы занавес, отделявший тропинку от поляны. В эти искусно сделанные, незаметные постороннему глазу ворота въехали трое всадников. За их лошадьми тащились по земле связки длинных кольев.