Золото Виннету

Наглость, с какой он приумножал наши преступления, обескуражила нас.

– Корову и трех вакерос! – всплеснула руками сеньора, отчего наши лошади испуганно запрядали ушами. – Ужасно! Вы должны отомстить им! Надеюсь, вы взяли их с поличным? Не так ли дон Фернандо-и-Колона де Гаяльпа?

– Конечно, с поличным, и даже не с одним, а со всеми сразу. Но они не только убили нашу корову, они ее зажарили и съели. Вы представляете, сеньора Эулалия?

Глаза доньи стали вылезать из орбит.

– Зажарили и съели? Корову и трех вакерос?

– Да нет же! Сначала – корову…

– Сначала? А потом, дон Фернандо де Гаяльпа-и-Ростредо?

– Потом? Потом – ничего. Мы поймали их и привели сюда, сеньора Эулалия.

– О-о-о! Весь мир знает, какой вы храбрый, дон Фернандо де Молинарес-и-Колона! Так кто же эти люди?

– Белые – миссионеры, они едут в Сан-Франциско, чтобы обратить в истинную веру жителей Калифорнии и научить их каким-то словам.

– Спаси и помилуй! Миссионеры убивают коров и поедают вакерос! А остальные кто, дон Фернандо-и-Ростеро де Венанго?

– Черный, похожий на негра, на самом деле не негр, он адвокат из… из… Словом, он оттуда, где живут туземцы Огненной Земли. Он тоже едет в Сан-Франциско, чтобы украсть там чье-то наследство.

– Ну, тогда не удивительно, что он украл у нас корову.

– А вот тот, похожий на индейского разбойника, – готтентот из… из Гренландии. Он будет показывать миссионеров за деньги.

– И что вы собираетесь сделать с этими людьми, дон Фернандо де Молинарес де Гаяльпа де Венанго?

– Прикажу их повесить, а может, застрелить. Позовите сюда всех моих людей, сеньора Эулалия!

– Но ведь все и так уже здесь, кроме старой негритянки Бетти, а ее и звать не надо, потому что она сама идет сюда. Постойте, дон Фернандо-и-Ростредо де Колона, но если все ваши люди здесь, то как эти бродяги могли убить трех вакерос? Это невозможно!

– У меня все возможно, сеньора Эулалия. Закройте ворота, чтобы пленные не убежали, пока я буду судить

Ворота заперли на засов, и теперь мы действительно не могли убежать, но в то же время и милейший дон Фернандо находился полностью в наших руках. Лошадей поставили у коновязи. Принесли три стула, посередине сел дон Фернандо, а по сторонам от него заняли места сеньора Эулалия и сеньорита Альма. Нас поставили перед лицом «высокого суда», а вокруг выстроились вакерос.

– Как тебя зовут? – обратился ранчеро к негру.

– Боб, – ответил тот.

– Подходящее имя для негодяя. А тебя как зовут?

– Виннету, – спокойно ответил мой краснокожий брат, которого тоже забавляло происходящее.

– Виннету? Ты украл это имя, ведь так зовут знаменитого вождя апачей. А тебя?

– Маршалл.

– Вот видишь, у него та же фамилия, что и у дона Аллена, – скороговоркой выпалила сеньорита.

– Ничего удивительного, обычная фамилия для янки, – заметил ранчеро. – К тому же они меняют имена чуть ли не каждый день. А тебя?

– Сан-Иэр.

– Твое имя тоже ворованное, так зовут известного охотника и убийцу индейцев. А тебя?

– Олд Шеттерхэнд.

– Да вы не просто разбойники, но и наглые лжецы! Вы присвоили себе чужие имена!

Я выступил на несколько шагов вперед и встал рядом с тем вакеро, которому утром пришла в голову мысль набросить лассо на Бернарда. Несомненно, он заслуживал наказания.

– Мы не лжем. Если вам нужны доказательства, я готов их представить.

– Где же они?

В то же мгновение мой кулак опустился на голову вакеро, и тот рухнул на землю, не издав ни звука.

– Вот это и есть знаменитый удар Олд Шеттерхэнда!

– Держите меня, я умираю, мне дурно! – вскрикнула сеньора Эулалия, заломила руки и упала на грудь добрейшего дона Фернандо.

Тот хотел вскочить на ноги, но не тут-то было: сладостная ноша крепко вцепилась в него, не давая пошевелиться. Единственное, что ему оставалось – разразиться проклятиями и угрозами, в чем его поддержала сеньорита Альма.

Мексиканцы прекрасно сражаются верхом, но в пешем бою они никудышные вояки. Вакерос не были исключением из общего правила. Растерявшись, они смотрели на нас. Мои же товарищи после нанесенного мной удара схватились за ружья, готовые сражаться.

– Не пугайтесь, сеньора, – попытался я успокоить хозяев, – мы не причиним вам вреда. Между нами возникло небольшое недоразумение, которое следует немедленно исправить.

Приблизившись к стульям, я поклонился, вспомнил цветистые обороты, обычные для мексиканцев, и обратился к сеньоре Эулалии:

– Донна, я всегда считал себя поклонником красоты и редких женских достоинств. Прошу вас, очнитесь и одарите меня ласковым взглядом.

Донья Эулалия томно вздохнула, открыла глаза и попыталась кокетливо улыбнуться, хотя на ее пожелтевшем лице проступали замешательство и тревога.

– Прекрасная донья, вспомните, как в древние времена дамы вершили суд над рыцарями и те подчинялись их приговору. В споре с нами дон Фернандо представляет потерпевшую сторону, поэтому не сможет судить нас по справедливости. Мы просим его предоставить решать вам, кто прав и кто виноват, и надеемся, что вы столь же добры, сколь и прекрасны, и будете к нам снисходительны.

Женщина приосанилась – видимо, я сумел ей польстить.

– Вы действительно те, за кого себя выдаете? – спросила она.