Золото Волка (ЛП)

- Ты принимаешь меня за побежденного, не так ли, смирившегося с окончанием рода моего отца? Кровь, которая создала королевство на равнинах за этими холмами, сильна во мне, центурион, и если бы я выступил против Инармаза, я бы заручился поддержкой тысяч тех копейщиков, которых ты видишь стоящими лагерем перед твоими стенами. Я бы не стал стоять в стороне и смотреть, как наследство моего отца крадет второй сын короля-соперника, и мой племянник тоже не сошел бы в могилу с ножом в спине, если бы я стоял рядом с ним. Конечно, он все равно мог бы умереть, но рана была бы спереди, и его поражение было бы нанесено в честном бою, а не обманом и убийством. Он покачал головой с горькой улыбкой. - Но поскольку я стою здесь под остриями ваших копий, все это не имеет особого значения, вы согласны? Полог палатки раздвинулся, и солдат просунул голову в щель, почтительно отдавая честь. Прошу прощения, центурионы, но у меня для вас сообщение из больницы. Лекарь дала мне это для вас и сказала, что это срочно. Марк взял табличку и некоторое время читал, затем передал ее Дубну, подозвав Квинта. Избранный, держи этого человека под охраной. Центурион Дубн и я должны проконсультироваться с трибуном. Тебе действительно не обязательно это делать. Марк продолжил кропотливую работу по перетяжке обмоток, которыми низ его леггинсов крепился к ботинкам, работая осторожно, следя за тем, чтобы ничего не болталось во время драки.

- Я действительно хочу. Я обещал.

- Ты обещал любить и заботиться обо мне и об Аппиусе, это было обещание, которое я помню. Что мы будем делать, если ты спустишься по этой стене и никогда не вернешься? Что, если в следующий раз, когда я увижу твое лицо, оно будет насажено на острие копья? Что, если. Марк покачал головой, снова натягивая вторую штанину и поднимаясь на ноги. Заключив Фелицию в объятия, он притянул ее к себе, обхватив обеими руками.

- Я обещал доставить тело короля его сыну, если он умрет. А я человек слова. Она подняла на него полные слез глаза.

- И его дядя пообещал убить тебя, если ваши пути еще когда-нибудь пересекутся. Снова покачав головой, он мрачно улыбнулся.

- Это последний раз, когда я говорю Юлию то, чего не хочу, чтобы ты знал. Но это правда, не так ли? Марк кивнул. Да. И я считаю его человеком слова.

- Значит, вы отправитесь безоружными в лагерь варваров средь бела дня, даже не надев мечей? Он машинально взглянул на двойные ножны, прислоненные к его походному креслу.

- Нет особого смысла провоцировать их показной демонстрацией оружия. Я ожидаю, что они снабдят меня клинком, если меня призовут защищать честь империи. Просто убедись, что получишь хорошую цену за мой, если. Фелиция насмешливо фыркнула.

- Ты уверен, что не обещал их кому-нибудь из своих друзей?

Марк открыл рот, чтобы ответить, но полог палатки резко отодвинулся в сторону, и за ним показался Юлий, ожидающий снаружи. Пришло время сделать это, если ты намерен сунуть голову в ловушку? Он коротко кивнул Юлию и поцеловав Фелицию в щеку, повернулся, чтобы уйти.

- Я скоро вернусь.

‘ А если это не так? Римлянин повернулся, смахивая слезу со щеки жены.

- Тогда я буду с Митрой. В таком случае, любовь моя, почти мою память? Он вышел из палатки и направился к нависающей громаде стены, Юлий пристроился рядом с ним и тихо заговорил в утренней тишине.

- Ты упрямый ублюдок, я отдаю тебе должное. Ты передумаешь? Единственным ответом, который дал его друг, было резкое покачивание головой, воинственно сжатые челюсти заставили первого копьеносца вздохнуть лишь частично с притворным отчаянием. - Я знаю, ты дал свое слово, а надежность римлянина - это последнее, что он может позволить себе потерять. Только ты больше не римский патриций, не так ли, Марк? Ты центурион в заднице вспомогательной когорты империи, и для этих людей твое слово не стоит и пара от твоей мочи. Так что прекрати это безумие, и мы спустим труп со стены на веревке. Они могут заключить перемирие, чтобы прийти и забрать своего мертвого короля. Ты никогда больше не увидишь этого человека, Галатаса, так что никто ничего не узнает. Что ты скажешь; может быть, мы все решим дожить до завтрашнего рассвета? Марк остановился и повернулся к нему лицом.

- А если бы ты дал слово мужчине, что сделаешь что-нибудь? Что тогда, Юлий? Что, если бы твоей единственной наградой, скорее всего, было холодное железо, но ты посмотрели бы товарищу-воину в глаза и дал торжественную клятву? Как бы ты смог терпеть свою собственную компанию всю оставшуюся жизнь, если бы отказались от этого обещания? Первое копье ошеломленно покачал головой.

- Марк, никто не будет думать о тебе хуже за то, что ты не покончил с собой от рук этой своры воющих варварских отбросов. Подумай о своей жене и ребенке. Римлянин кивнул, поворачиваясь обратно к стене и возобновляя свой размеренный шаг.