- И так ты мог бы подумать, Первое копье, но это значило бы недооценивать "Дакию". Видите ли, это земля волка, таково буквальное значение названия на языке местных жителей, и волк охотится круглый год. Племена не будут отступать от границы, и, следовательно, мы тоже не будем этого делать. Легат Альбинус договорился, чтобы здешние магазины легиона выдали нам соответствующую одежду для холодной погоды, после чего мы будем объявлены годными к службе.’ Он приподнял бровь, глядя на двух старших центурионов, и слегка покачал головой. "Но действительно ли снаряжение, которое мы получим, будет соответствовать погодным условиям, с которыми мы столкнемся, - это совсем другой вопрос’. Ну а теперь, центурион, входи. Могу я предложить вам чашечку вина?
Если трибун Сигилис и был удивлен присутствием Марка у дверей своего квартала, ему удалось достаточно хорошо это скрыть, пододвинув стул для своего товарища-римлянина и подождав, пока тот сбросит плащ и сядет. С улыбкой отмахнувшись от предложения выпить, отметив, что бутылка была закупорена и что Сигилис не пил ничего крепче воды, Марк взял себя в руки, прежде чем заговорить.
- Спасибо, что уделили мне время, Трибун...Молодой человек поднял руку, покачав головой в мягком упреке.
- Нет. Я не буду сидеть здесь и позволять тебе проявлять ко мне почтение, когда мы оба знаем, что ты, несомненно, такого же благородного происхождения, как и я. Вдобавок ко всему, именно у тебя есть шрамы и опыт, которые мне так необходимы, если я хочу добиться успеха в этом образе жизни. Когда у нас будет уединение, необходимое для того, чтобы вы могли снять маску, я сочту за честь, если вы будете называть меня по имени.’ Он окинул центуриона оценивающим взглядом. - По правде говоря, я уже давно решил, что мы с тобой никогда не будем это обсуждать. Марк кивнул.
- И, по правде говоря, Люциус, я тоже так думал. Когда ты рассказал мне о расследованиях твоего отца, связанных с падением моей семьи, я быстро решил не развивать этот вопрос. Я решил, что будет мудрее довольствоваться той жизнью, которая у меня здесь есть, лелеять и защищать свою семью, чем отправляться на охоту за тенями и рисковать потерять все. Сигилис приподнял бровь.
- Так я и предполагал, когда мы проделали весь путь от долины Равенстоун до этой замерзшей оконечности империи, не обменявшись ни словом на эту тему. Так что же заставило тебя передумать? Марк криво улыбнулся в ответ на этот вопрос. Не столько что, сколько кто. Моя жена непреклонна в этом вопросе, несмотря на то, что знает о рисках, связанных с этим для всех нас. Ты видишь. . ’ Он покачал головой, словно не веря в то, что собирался сказать. - По-моему, я уже говорил вам, призрак моего отца преследует меня во сне. Он преследует меня в часы, когда я сплю, иногда в сопровождении моей семьи, иногда один. Прошлой ночью мне приснилось поле боя, усеянное окровавленными трупами и воняющее кровью и фекалиями. . Он бросил на Сигилиса понимающий взгляд, на который трибун ответил легким кивком. - И там, краем глаза, я заметила, что он стоит и ждет меня. Его тога была разорвана и окровавлена, а ногти вырваны из пальцев. Он поднял их, чтобы я мог их увидеть, и сказал мне, что это была пытка, которой его подвергли перед тем, как убить, в надежде, что он выдаст мое убежище.Он вздохнул и прикрыл глаза рукой, а Сигилис потянулась за бутылкой вина, наполнила кубок и передала ему.
- Спасибо вам. В каждом сне он говорит мне, что я должен отомстить за их убийство, и что я могу осуществить эту месть, только вернувшись в Рим. Но самые худшие сны - это те, в которых рядом с ним появляется мой младший брат, всегда молчаливый, всегда смотрящий на меня без всякого выражения.’ Он сделал глоток вина. ‘Фелиция говорит мне, что я должен разрешить этот внутренний конфликт, если хочу остаться в здравом уме, и что она боится, что я прибегну к бутылке или покончу с собой, чтобы обрести покой. Она также считает, что моя обычная потеря всякого чувства самосохранения в бою коренится в той же проблеме. Сигилис нахмурился.
- Ваша жена не верит, что это призрак вашего отца? Марк улыбнулся, качая головой.