Золото змея. Власть хаоса

В какой-то момент она стала снимать кольца, которые носила, сколько я ее помню. Казалось, эти движения лишили ее последних сил. Она заставила меня взять эти кольца и пообещать, что я никогда не забуду свои корни. Я была сама не своя и соглашалась со всем, о чем она просила. Ее голос смолк, и мы побыли некоторое время в тишине. Я снова плакала.

Прежде чем уйти, бабушка сделала над собой последнее усилие и сказала: «Каава, – она впервые за долгое время произнесла мое имя по-лаомооски, – их сто семь. Не забывай об этом. В Лаомоо все знают, что их сто семь». Я решила, у бабушки начался предсмертный бред, и от этого мне стало еще больнее. «Чего сто семь, бабушка?» – спросила я. Она тихо ответила: «Островов. Не забывай: сто семь островов».

Это были ее последние слова.

Утром я взяла в библиотеке карты и учебники по географии. Бабушка сказала, что у Лаомоо сто семь островов, но данные говорят другое: их только сто шесть. Я перепроверила во всех источниках. Их могло быть сто семь только при одном условии: если бы Заокеанье лаомоосцы считали своим, еще одним своим островом.

Казалось бы, кому какое дело, что думают лаомоосцы. Но после того, что я видела в экспедиции, эта мысль уже не кажется такой безобидной.

Однако эту тайну я не смогу доверить даже бумаге».

Глава 1. Доверие

Рагиль

– С вас двести пятьдесят мер, – сказала девушка, поставив передо мной белую кружечку и блюдце с печеньем в качестве комплимента.

Я ошарашенно посмотрел на официантку, решив, что она, должно быть, шутит. Двести пятьдесят мер за кофе? Это в пять раз больше, чем пару месяцев назад!

– И давно у вас такие цены? – я достал купюру и вручил официантке, не скрывая недовольства в голосе.

Девушка пожала плечами и положила деньги в передник.

– Сейчас кофе везде так стоит. Люди стали чаще брать чай.

Чай… чай я и дома попью. А вот хорошо приготовить кофе могут только в кафе.

Сделав глоток обжигающе горячего напитка, я бросил взгляд в окно и потер тяжелые веки. Небо заволокло свинцовыми тучами, город вот-вот снова зальет. В этом климате выжить без кофе или, на худой конец, без крепкого чая практически невозможно. Уверен, что люди ходят на работу и как-то выдерживают нашу погоду только благодаря этим эликсирам бодрости.

Нет, с ценами на кофе надо что-то делать.

Я поставил кружку и принюхался. Витающий в зале аромат жареных кофейных зерен смешивался с тусклым древесным запахом. Откуда он исходит? Ах да, это же запах засохшей веточки каштана, которую я оставил на стуле. Там же, где и дневник Кавы, в котором лежал этот сухоцвет.

Я вложил веточку обратно в листы, закрыл блокнот и замотал кожаным шнуром. Отпил еще кофе, горького, как мои мысли. Сегодня я прочел последнюю запись в дневнике Кавы, и меня можно торжественно поздравить с освобождением из плена иллюзий, в котором я пребывал не один год. Это ли не очевидная польза от наглого заглядывания в чужую душу? Впрочем, почему наглого, если Кава сама рассказала мне о дневниках? Интересно, она подозревала, что своими записями снова сделает мне больно? Правда, эта боль была не такой острой, как после нашего расставания. Тогда Кава по живому резала, сейчас же скорее омертвевшие участки кожи сдирала. Ощутимо, но терпеть можно.

Если бы меня попросили составить рейтинг вещей, которые по-настоящему волновали Каву, то я бы оказался на предпоследнем месте, аккурат перед модой или политикой, а первые три позиции заняли бы наука, этика и реджкандротеки. Гравитационное поле этих тем было такое сильное, что, читая посвященные им записи, я сам заражался ее эмоциями: то радостью и волнением от очередного открытия, то отчаянием и бессилием при столкновении надежд с бетоном реальности. А что до меня… Моя же скромная персона удостаивалась только кратких, протокольно отстраненных упоминаний: Рагиль на работе, Рагиль ездил со мной к родителям, рассказала Рагилю про намечающуюся экспедицию. В то время как я думал о ней постоянно, она не думала обо мне вообще.

Не думала и не хотела ничем делиться. Кава ведь даже не сказала мне о том, что узнала про мою связь с проектом «Новое поколение»! Хотя, если говорить по правде, может, это и к лучшему: меня бы такая новость выбила из колеи.

Получается, мы толком ничего не знали друг о друге. Было ли будущее у двух незнакомцев с общими бытом и кругом общения? Кажется, что нет. Когда я это осознал, меня накрыло ощущение абсурдности. Как будто все эти годы я играл не ту роль, которая мне предназначалась, и узнал об этом, только когда спектакль провалился.

Но был от чтения дневников и явный положительный эффект. Мое расследование мотивов Кавы сдвинулось, и теперь я отчасти понимаю, почему она подожгла Корпус. Так поступают с прогнившим лесом. Его выжигают, чтобы напитанная углем почва обновилась и на ней выросли новые здоровые деревья.