Золото змея. Вызов стае

Когда мы подошли к посту охраны у входа в здание, там, на удивление, никого не оказалось. На вопрос женщины, почему охрана Корпуса не на месте, Дарим ответил:

– В этом уже нет необходимости, госпожа председатель. Полиция полностью заблокировала академгородок, посторонний сюда не попадет.

Но меня его ответ не устроил. Пока мы шли к Корпусу, я разглядел всего две пары патрульных, которые, казалось, нас даже не заметили. Почему так мало людей? Если какой-нибудь журналист проникнет на территорию, он без труда останется незамеченным в ночи. Иностранные газеты дорого бы заплатили за фотографии лабораторий после пожара.

Я не стал пока озвучивать свои сомнения и прошел вслед за председателем и полицейским через высокие двустворчатые двери Корпуса. Как только мы перешагнули порог, в нос ударил удушливый запах гари. Председатель закашлялась.

– Из-за особого материала стен гарь выветривается долго, – пробубнил Дарим, уткнувшись носом в поднятый воротник. – Система вентиляции не справляется, пожарные применяют нейтрализаторы каждые несколько часов.

Я поднял ворот водолазки, чтобы он закрывал нижнюю часть лица, а председатель достала из сумочки платок и приложила к лицу. Мы втроем стали осматриваться. Потрепанные диванчики, большие горшки с уныло свисающими растениями, слегка закопченные стены. Все не так плохо.

– Мы с вами находимся в холле перед первым закодированным входом, госпожа председатель, – сказал Дарим, доставая из внутреннего кармана портативный фонарь с плоским металлическим коробом. – Это помещение расположено дальше всех от источника возгорания, поэтому пожар его практически не затронул. Но здесь и не было ничего ценного. Пройдемте дальше.

Мы пересекли холл, нарушив гнетущую тишину шарканьем ботинок и цоканьем каблуков, и подошли к отворенным дверям. Дарим повернулся и сказал, чуть понизив голос:

– Это первый закодированный вход. Дальше могли пройти только сотрудники, знающие шифровальные фигуры. Впереди будет еще несколько таких дверей. Во время пожара они оказались разблокированы и открыты настежь. По-видимому, чтобы огонь охватил как можно большую площадь, – мрачно заметил полицейский. – И прежде чем мы продолжим путь, госпожа председатель, я должен предупредить, что в некоторых местах есть опасность обрушения потолка. Будьте осторожны и следуйте строго за мной. Я буду обходить опасные зоны.

Председатель кивнула, прижимая ко рту платок, а во мне начала нарастать тревога. Обрушение потолка? Почему нам не выдали каски? И какую-нибудь спецодежду, там же были и химические лаборатории. Сколько опасных веществ может витать в воздухе! Но больше всего меня беспокоила гарь. Я чувствовал, как усиливается головная боль, что в моем случае было симптомом отравления. Но отступать поздно.

После первого закодированного входа запах стал почти невыносимым. Раздались покашливания Меллар, и я снова подумал о том, как бы нам пригодились респираторы. Полицейский шел вперед, не говоря ни слова и светя фонарем перед собой, а мы послушно следовали за ним. И чем дальше я продвигался, тем яростнее становилась мигрень. Боль расползалась от затылка к макушке, железным обручем сдавливая лоб. Я помассировал его и огляделся вокруг, стараясь не потерять из поля зрения полицейского. Почему он так быстро идет? Куда мы спешим?

Тусклый свет фонаря удалялся. Я еле разбирал дорогу, спотыкаясь о куски мебели и уворачиваясь от висящей проводки. Голова уже болела так, что я не мог ни на чем сконцентрироваться. Перед глазами появилась пелена, и я покачнулся.

– Раг-гиль, вам п-плохо? – спросила Меллар, задыхаясь от кашля.

Я помотал головой из стороны в сторону, что вызвало новый спазм боли.

– Да-арим! – раздался надрывный крик председателя. – Дарим, подождите, кажется, нам нужно обратно… – Помещение вновь огласил кашель.

– Я здесь, госпожа председатель, – отозвался он. – Возле второго закодированного входа. Пройдите сюда, здесь будет легче дышать.

Я уже не понимал, где нахожусь. Нужно схватить председателя и убираться отсюда, пока мы еще стоим на ногах.

– Меллар, – окликнул я женщину, после чего тоже закашлялся. Кинулся вперед, сильнее сжимая лоб, но не успел – председатель уже пересекала порог, пока Дарим придерживал дверь. Я пошел за ней, и мы оказались в следующем помещении. Стены здесь были сплошь черные, на полу валялись обломки обгоревшей мебели и куски одежды. Затылок, а потом и виски прострелило болью. Я согнулся и упал на колени, ничего не чувствуя, кроме диких спазмов. Кто-то закричал. И кажется, это был я…

– Раг-гиль, Рагиль! – Меллар трясла меня за плечо, сдерживая приступы кашля. Звук собственного имени привел меня в чувство, и я заставил себя встать на ноги, намереваясь бежать прочь.

Но неожиданно стало темно. Свет фонаря пропал, а сзади раздался глухой удар и последовавший за ним щелчок. Это был звук закрывающейся двери.

Мы с Меллар замерли, забыв на мгновение и про боль, и про невыносимый запах гари, вконец разодравший горло.

– Дарим? – крикнула Меллар в пустоту тонким сиплым голоском, в котором отчетливо звучал страх. – Дарим, где вы?