Золото змея. Вызов стае

Слова Миаса меня успокоили. Когда такому как я говорят, что мое поведение нормально, это действует как социальное поглаживание. Чувство собственной странности притупляется, и поводов заниматься самокопанием становится меньше.

Через час приехал проректор и сообщил, что по меньшей мере три дня полиция будет проводить на территории академгородка следственные мероприятия, и все занятия отменяются. Расположенная здесь же редакция журнала, в котором я работаю, тоже будет закрыта.

Мы с Миасом попрощались и разъехались по домам. Уже был вечер, когда я зашел в тихую темную квартиру, стянул ботинки и упал на кровать. Посмотрел на белый потолок, и в голове снова закружились вопросы. Где может быть Кава? Почему я ничего не помню именно о том дне, когда произошел пожар? Что со мной случилось? И почему меня так тянет увидеть Корпус?…

Потянувшись, закрыл глаза и перевернулся на бок. Повел носом. Странно, я же замочил вещи, почему этот запах все еще витает здесь? Проследив за ним, я заглянул под кровать и обнаружил там свою любимую замшевую куртку, которую искал днем. Принюхался еще раз. Запах точно исходил от нее. И тут меня током прошибло осознание. От моих вещей пахнет чем-то, напоминающим керосин. А начальник полиции говорил что-то про быстровоспламеняющееся вещество… кажется, у меня жар. Я потрогал свой лоб и помотал головой. Нет, этого просто не может быть. Всего лишь совпадение. Совпадение… Надо избавиться от запаха!

Я кинул куртку в ванную, собираясь включить воду, как вдруг услышал звон. Приподнял одежду и заметил на дне ванны кольцо, верно, выпавшее из кармана. Я смотрел на него некоторое время, отрешенно размышляя о том, что это все похоже на какой-то психоделический сон. Пожар в Корпусе, потеря памяти, а теперь еще и непонятно откуда взявшееся кольцо.

Я подобрал находку с ванны. Кольцо было необычное: широкий гладкий ободок на треть фаланги из блестящего серебра, а посреди него – круглая вставка из синего камня, похоже, полудрагоценного. Размер небольшой, явно на женскую руку. Я примерил кольцо, и оно легко село на мизинец, закрыв палец наполовину.

Чье это кольцо? Откуда оно здесь? Яркая синева камня вновь вызвала в памяти глаза Кавы. Может ли это быть ее кольцо? Оно кажется мне знакомым, вот только где я мог его видеть?

Оставив кольцо на мизинце, я взял куртку и потряс ее. Из кармана снова что-то вылетело, спикировав на кафель. Наклонившись, я поднял серебристый блистер, вмещающий четыре таблетки. Три из них были на месте, но одна прозрачная выпуклость пустовала. Я перевернул упаковку другой стороной и прочитал название: «Омроникс». Омроникс, Омроникс… Это какие-то таблетки для мозга. Я потер лоб. Да, кажется, мама их принимает. Но у меня-то они откуда?

Я вернулся в спальню и сел на чистую белую кровать, пахнущую хлопком. На правом мизинце поблескивало серебряное кольцо, в левой ладони лежал серебристый блистер. А где-то между ними зависла совершенно пустая голова, где не было ни воспоминаний, ни объяснения, что происходит. Черным вязким туманом сознание заполняла тревога, и сквозь этот туман эхом потерянной памяти звучала всего одна мысль: я должен найти Каву!

Глава 2

В два часа дня пополудни Высший Совет Брэйе, состоящий из 43 членов, собрался для обсуждения пожара в Корпусе специальных научных исследований. Председатель Совета Меллар-амардин оглядела своих коллег, пытаясь уловить мимолетные изменения после ночных новостей. Некоторые тихо переговаривались, другие клевали носом, третьи читали прессу, заполняя образовавшийся в голове вакуум информацией. С конца длинного овального стола раздались смешки, скрипнули по полу ножки стульев, послышались приветствия опаздывающих членов. Ничего необычного Меллар не заметила. Беда все еще ощущалась какой-то далекой и чужой, политики настойчиво гнали от себя мысль, что пожар в Корпусе затронет лично их.

Меллар перевела взгляд на стоящего у трибуны рикистрата по науке, который мял в руках речь и постоянно поправлял галстук. Этот человек только недавно занял свою должность, и она не могла понять, вызвано его состояние робостью перед Советом или эмоциями по поводу пожара. Меллар склонила голову к Дорману-амауру, сидящему слева от нее, и тихо спросила:

– Почему он так трясется? Не знает, что сказать?

Дорман, тоже наблюдающий за рикистратом и время от времени бросающий взгляд на сидящего в ложе для гостей Крегара-абвенца, сказал:

– Как раз таки знает. Аналитики все утро писали ему речь, составляли прогнозы. Не самые благоприятные, я предполагаю. И сейчас ему придется их озвучить.

«Значит, надо послушать его внимательно», – подумала Меллар, прикрывая кулаком зевок. Два месяца назад она стала председателем Совета, и сегодня ночью как главу государства ее подняли одну из первых, еще когда по зданию Корпуса носился неугомонный огонь.