Золотое дерево

Через два дня Габриэль уехала в Лион. Дорога была трудной. Колеса экипажа поднимали клубы пыли. На улице стояла духота. Но благодаря сухой погоде Габриэль довольно быстро добралась до города. Экипаж въехал в Лион со стороны расположившегося по склонам холма квартала Фурвье, и Габриэль попросила кучера попридержать лошадей в том месте, откуда открывалась чудесная панорама города. Она вышла на минуту из экипажа и быстро взобралась на небольшой пригорок, чтобы полюбоваться этим великолепным видом. Перед ней в дрожащем мареве летнего зноя простирался Лион, его улицы сбегали по склонам противоположного холма и жались у его подножия. Рона и Сона прорезали его, словно синие атласные ленты, над розоватыми, бледно-охристыми и зеленовато-серыми крышами возвышались шпили готических храмов. Габриэль вдыхала полной грудью милый ей с детства воздух и, казалось, вбирала в себя все эти дорогие сердцу картины, знакомые звуки и запахи большого города. Как чудесно было вновь погрузиться в круговорот его жизни! Вернувшись к экипажу и усевшись на свое место, Габриэль велела кучеру больше нигде не останавливаться и прямиком ехать к дому отца.

Элен встретила ее на пороге, и подруги крепко обнялись. Хотя они расстались не так давно, Габриэль сразу заметила, как изменилась Элен за время их разлуки. Под глазами у нее залегли тени, а лицо выражало бесконечную усталость.

— Неужели на состояние твоего здоровья такое пагубное воздействие оказали хлопоты, связанные с уходом за моим мужем? — заволновалась Габриэль и, взяв свою невестку за плечи, пристально взглянула на нее.

Элен покачала головой.

— Нет, не в этом дело. Помощь тебе была не в тягость. Ты ведь так трогательно оберегала меня, и, честно говоря, время, проведенное в твоем доме, было для меня отдыхом.

— Значит, это отец так извел тебя своими капризами! Неужели он не понимает, что делает? Элен, которая никогда ни о ком не говорила дурно, пропустила эти слова Габриэль мимо ушей.

— Не надо так волноваться из-за меня! Меня просто немного лихорадит с тех пор, как я вернулась в город.

— Мы были бы счастливы, если бы ты пожила у нас еще какое-то время. Прошу тебя, приезжай, когда захочешь!

— Спасибо, — искренне поблагодарила ее Элен. После возвращения в дом свекра бывали такие моменты, когда ей хотелось бросить сварливого Доминика со всеми его прихотями и убежать в сельский дом Габриэль, где было спокойно и уютно. Но ей мешала сделать это жалость к старику, который страдал от физической немощи и полного одиночества. Время от времени у нее было такое чувство, будто ее разрывают на части заботы о двух младенцах — об одном, еще не родившемся, и о другом — престарелом, в равной степени требующем всего ее внимания и неразумном, как дитя. Одним словом, для нее настали трудные времена, и она была как никогда благодарна Габриэль за то, что та приехала.

— Отец хочет видеть тебя, как только ты будешь готова встретиться с ним.

Габриэль отвели ее прежнюю комнату и, войдя в нее, она огляделась вокруг, не испытывая в душе никаких особенных чувств, кроме облегчения по поводу того, что убежала из этих четырех стен, где в юности ее запирали на ключ и она чуть не умерла от истощения, объявив голодовку, и плакала ночи напролет, тоскуя в разлуке со своим возлюбленным.

Доминик Рош принял ее в своем кабинете. Он сидел за большим письменным столом, сделанным старым мастером-мебельщиком еще в семнадцатом веке и принадлежавшем предкам Доминика; этот стол по семейной традиции передавался по наследству старшему сыну в семье. Старик ежедневно работал в своем кабинете, здесь же происходили его стычки с Анри по различным вопросам, связанным с руководством фирмой.

— Ты еще не беременна, нет? — спросил он ее вместо приветствия и окинул тяжелым взглядом с головы до ног. Затем, когда Габриэль села, добавил:

— Я слышал, что Вальмон нынче на своей ферме получил как никогда много шелка.

— Да, это так.

— А ты уже знаешь о том, что Дево, по слухам, вновь собирается открыть в Лионе свою шелкоткацкую мастерскую?

— Я слышала об этом.

Отец откинулся на спинку кресла, и в его глазах зажегся огонек злорадного удовлетворения.

— Элен рассказала мне, как ты дала от ворот поворот этому Дево, наотрез отказавшись поставлять ему сырье, и он вынужден был уйти не солоно хлебавши. Расскажи-ка мне подробности всего этого дела.

У Габриэль не было ни малейшего желания обсуждать с отцом этот эпизод.

— Я поступила так, как считала нужным. Поскольку во время болезни Эмиля руководство хозяйством перешло в мои руки, я воспользовалась своей властью и распорядилась по-своему.