Золотое дерево

— Тебе не следовало так утомлять себя! Ты ведь еще не здоров, — Габриэль быстро поставила рядом с ним стул, — немедленно садись, иначе ты упадешь.

Однако Эмиль, не обратив никакого внимания ни на жену, ни на предложенный ею стул, продолжал говорить, обращаясь к Николя.

— Надеюсь, вы слышали, что я сказал. Мы еще не составили с вами договор и не подписывали никаких бумаг о сотрудничестве, поэтому я считаю, что каждый из нас волен отказаться от этой сделки. Со своей стороны, я даю вам слово, что все это останется между нами и не выйдет за порог этой комнаты.

— В таком случае я не стану возражать против вашего решения, — заявил Николя; его помрачневшее лицо свидетельствовало о переживаемых им чувствах, однако он старался держать их, в узде. Молодой человек взял свою шляпу и трость. — Не стану больше отнимать время у вас и мадам Вальмон.

Он сдержанно поклонился всем присутствующим, бросив на Габриэль тяжелый взгляд, пронзивший все ее существо, а затем быстро вышел из кабинета.

Эмиль больше не мог скрывать свою слабость, его колени подкосились, и обе женщины, бросившиеся ему на помощь, подхватили его под руки и усадили на стул. Габриэль схватила шаль, висевшую на вешалке в кабинете; и укутала плечи мужа, с ужасом думая о том, что у него может быть рецидив болезни.

— Что заставило тебя прийти сюда?

— Это я во всем виновата, — ответила за него Элен. — Я сказала Эмилю, что явился какой-то человек по, имени Дево и что ты страшно огорчилась, узнав об этом.

Габриэль присела на корточки у ног мужа и взглянула снизу вверх в его бледное, искаженное гримасой страдания лицо.

— Откуда ты узнал, что я отказала месье Дево в поставках сырья?

Эмиль задыхался от перенапряжения сил и говорил медленно, делая большие паузы между словами.

— Я и не знал об этом, пока не открыл дверь и не услышал твоих слов.

Дурные предчувствия охватили Габриэль, она заметила странный огонек, пылавший в глубине его глаз.

— Ты сердишься на меня?

— Прошу тебя, не сердись на нее, Эмиль, — горячо вступилась за подругу Элен. — Габриэль много работала все это время и делала это только ради тебя и во имя благополучия вашего дома. Доктор Жонэ настоятельно просил, чтобы тебя не волновали и особенно не беспокоили хозяйственными делами.

— По вашему, отказ от выгодной сделки и ссора с потенциальным клиентом являются заботой о моем душевном покое и кошельке? Оставьте нас, Элен. Пришлите сюда двух слуг с носилками для меня. Я вряд ли смогу самостоятельно проделать второй раз этот трудный путь.

Когда дверь за Элен закрылась, Габриэль не тронулась с места, продолжая сидеть у ног мужа.

— Ты знал, что я все это время работала здесь, заменяя тебя?

— Сначала я об этом и понятия не имел. Я был слишком болен, чтобы хоть о чем-то думать. Но постепенно для меня стала очевидным твое участие в делах.

— Я знаю, что поступила против твоей воли, и все же я не стану притворяться, отрицая, что получила глубокое-удовлетворение от работы.

Ему понравилась ее откровенность. Эмиль знал, что одним из ее лучших качеств является искренность, и ценил это в жене.

— Ты, наверное, чувствовала себя в своей стихии, — вздохнув, промолвил он, — и, несмотря на тот разговор, который состоялся у нас сразу после отъезда гостей, я не осуждаю тебя за то, что ты воспользовалась удобным случаем и избавилась от Дево.

Габриэль видела, что его глаза потеплели. Значит, он в душе не сердился на нее.

— Ты быстро понял, в чем дело.

— Если бы даже Дево был самим Наполеоном Бонапартом, я и тогда бы не стал на его сторону против воли моей жены.

Растроганная Габриэль, поддавшись внезапному чувству, прижалась щекой к руке Эмиля. Он доказал ей свою преданность, ту преданность, в которой они клялись друг другу в день свадьбы. Ее долг жены и спутницы жизни тоже состоял в том, чтобы хранить верность своему супругу. Так почему же тогда так щемит ее сердце, так холодеет душа и ей кажется, что она умирает? Неужели все это из-за того, что Николя Дево навсегда покинул их усадьбу? Ведь она сделала то, чего так долго добивалась.

* * *