Золотое дерево

— Эмиль! Взгляни на меня! Если ты не рад моему возвращению и даже не хочешь видеть меня, я могу снова уехать!

На этот раз он оторвал глаза от книги и взглянул на нее, поскольку испугался, что она действительно может повернуться и вновь уехать из усадьбы. Волна любви и нежности захлестнула Эмиля: хотя под глазами Габриэль залегли тени усталости, ее красота вновь очаровала мужа. Как ему хотелось обладать легким характером, способностью беззаботно рассмеяться сейчас, заключить ее в объятия, а не прятать за своим напускным равнодушием переполнявшую его сердце радость от того, что жена вновь вернулась домой. Но он ничего не мог поделать с собой. Ревность и обида от того, что Габриэль так долго не возвращалась, терзали его душу. И в то же время все его существо стремилось к ней, ему хотелось немедленно увлечь ее в супружескую спальню, поскольку он истосковался по ней. Но Эмиль усилием воли сдержал себя, решив, что сделает это позже.

— Ты — моя жена, — произнес он сурово. — Поэтому само собой разумеется, что я всегда рад видеть тебя. Если бы это было не так, я бы не испытывал такой досады от того, что ты желания невестки ставишь выше моих. А сейчас я хочу, чтобы ты поднялась к себе и отдохнула с дороги. Увидимся за ужином.

— Но Эмиль… — Габриэль не в силах была продолжать, она всплеснула руками и, качая головой, вышла из библиотеки.

Почему он так неразумно ведет себя? Если муж испытывает такую ревность из-за того, что она несколько недель провела вместе со своими родственниками, то что бы он сделал, если бы понял, что она способна уйти к другому мужчине. В отличие от Анри, Эмиль не был трусом и наверняка сумел бы защитить свою честь как любой другой мужчина из благородного общества. Он однажды показывал ей свое мастерство владение шпагой, фехтуя с воображаемым противником, и Габриэль знала, что он вполне мог бы вызвать своего обидчика на дуэль. Эмиль не только владел шпагой, но и стрелял без промаха из пистолета. В охотничий сезон он часто бродил по окрестным лесам и всегда приносил домой много дичи. Габриэль, поднимавшаяся вверх по лестнице, даже вздрогнула, представив себе того человека, которого Эмиль мог бы вызвать на дуэль: Николя всегда присутствовал в ее тайных мыслях. Неужели она никогда не преодолеет своего страстного влечения к нему?

Вскоре после возвращения Габриэль домой Император изменил свои планы, он отказался от вторжения в Англию и двинул Великую Армию из Булони в Южную Германию, чтобы отразить возможное нападение врага. В октябре месяце британский флот одержал грандиозную победу при Трафальгаре. В ходе сражения были потоплены пятнадцати французских и испанских судов, в то время как британцы не потеряли ни одного корабля. Это событие сделало невозможным в обозримом будущем французское вторжение в Англию.

Габриэль тем временем с увлечением занималась своей любимой работой — она подбирала красители для новой партии пряжи. Она снова стала часто наведываться в дома красильщиков, завязывая с ними дружеские отношения, как когда-то в детстве старалась подружиться с ткачами отца. Эмиль был постоянно занят в конторе. Супруги вскоре позабыли о своей размолвке, и Габриэль часто удавалось теперь развеселить Эмиля, что свидетельствовало о вернувшемся к нему душевном равновесии. Чувствуя, что он счастлив, она была вполне довольна жизнью.

Когда осень повернула на зиму, газеты стали пестреть сообщениями о победах Великой Армии при Ульме и Аустерлице, одержанных благодаря блестящему полководческому таланту Императора. Никогда еще во главе Франции не стоял такой выдающийся человек. В середине декабря австрийцы капитулировали, а войска, посланные русским царем, вынуждены были вернуться восвояси.

В начале нового года Габриэль как-то вышла из дома и почти столкнулась на крыльце с Эмилем.

— Неужели ты бросил свою работу для того, чтобы прогуляться со мной? — весело спросила она мужа, надевая перчатки. Однако выражение его лица поразило ее своей мрачностью. Дурные предчувствия охватили ее.

— Что случилось? — спросила она дрожащим голосом.

— Приготовься, дорогая. Я принес тебе плохие новости, — печально промолвил он.

— Говори немедленно, что случилось. Неужели Жюль?…

Взгляд Эмиля был исполнен сострадания.

— Несколько минут назад ко мне в контору явился посыльный из дома твоего отца. В Лион пришли известия, что Жюль двенадцать дней назад скончался от ран, полученных в сражении под Аустерлицем.

Ноги Габриэль подкосились, она побледнела, как смерть, и Эмиль бросился к жене, чтобы поддержать ее. Габриэль упала в его объятия.

Глава 4

Благодаря помощи сержанта гусарского полка тело Жюля было доставлено домой для погребения в семейном склепе. Офицеров — даже самых высоких званий — обычно хоронили близ поля сражения точно так же, как и рядовых солдат. Но Жюль однажды изъявил желание — возможно, он надеялся дожить до седых волос, — чтобы его прах покоился в Лионе. Сержант Гастон Гарсен, слышавший его слова, хорошо запомнил их.