Золотое дерево

— Я тоже думала, что она разорилась. Именно поэтому я и навестила ее не так давно. В том, что случилось, нет ее вины. Один из шелкопромыш-ленников, ее конкурент, выкупил за ее спиной помещение и станки, которые она арендовала, и она в одночасье лишилась всего. Я предложила ей место управляющей моей ткацкой фабрикой и обещала предоставить рабочие места тем ткачихам, которые до конца остались с ней. К сожалению, некоторые работницы покинули свою бывшую хозяйку, по существу предав ее, и ушли к новому владельцу.

— И она приняла твое предложение?

— К счастью, да. Она уже приступила к исполнению своих обязанностей и нашла себе квартирку рядом с фабрикой, на той же улице. Я очень довольна ею. Она уже освободила меня от ряда забот, и вскоре на ее плечи ляжет еще больший груз ответственности за производство. Я хочу, чтобы наш ребенок вырос в любви, чтобы у него были и отец и мать, и поэтому как только я немного оправлюсь от родов, я сразу же приеду к тебе в деревню. Там я собираюсь открыть филиал своей городской конторы. Когда я перестану кормить ребенка грудью, надеюсь, мне потребуется ездить в Лион не чаще двух раз в неделю. В случае каких-либо серьезных неполадок, чрезвычайных происшествий или ненастной погоды я смогу ночевать здесь, на улице Клемон. Со временем я могла бы даже постепенно перевести все ткацкое производство из города в сельскую местность, открыв фабрику неподалеку от шелководческой фермы. Думаю, это устроило бы всю нашу семью. Однако, как бы ни сложились обстоятельства, я обещаю тебе, что мы втроем — ты, я и наш ребенок — никогда не расстанемся и будем жить одной дружной семьей.

Эмиля успокоили слова жены, он знал, что ее решение явилось плодом долгих трудных размышлений. Кроме того, он понимал, что Габриэль получит лучший уход здесь, в Лионе, от опытного доктора. В деревне же не было никого, чтобы оказать ей помощь, кроме пожилого доброго лекаря, жившего поблизости от дома Вальмонов, на которого нельзя было возлагать больших надежд. Сменив тон, Эмиль снова заговорил о тех трудностях, которые ждали их семью в недалеком будущем.

— Для меня будет очень непросто постоянно наведываться в Лион. Ты ведь знаешь, что я очень занят в летний сезон, начиная с мая месяца, когда рабочие приступают к сбору листьев шелковицы и выводятся шелкопряды.

— Я знаю. В этот период я буду постоянно писать тебе и держать тебя и курсе всех событий. Кстати, как ты думаешь, какой урожай листьев шелковицы ждет нас в этом году?

— Не знаю, как в других. местах, а у меня все деревья в отличном состоянии, и я полон надежд на нынешний превосходный урожай.

Габриэль пришла в изумление. Ее поразило то, что Эмиль не был в курсе происходящих событий, волновавших всех шелкопромышленников. В это время года все производители шелка-сырца сбывали низкокачественное сырье, — придерживаемое обычно в надежде на плохой урожай листьев шелковицы, суливший высокие цены на шелк-сырец, — поскольку прогноз на нынешний год был довольно благоприятный. Эмиль всегда старался быть одним из первых и не упускал возможности избавиться от залежей своего товара.

— Разве не желание сбыть излишки шелка-сырца явилось причиной твоей внезапной поездки в Париж? Я думала, ты ездил туда именно с этой целью.

— В то время, когда я был в Париже, прогноз на будущий урожай был еще не ясен. Я отправлюсь в столицу для сбыта прошлогодних остатков сырья в начале следующей недели — в понедельник утром.

— Ты снова отправляешься в путь? Ты ведь так не любишь поездки! Странно, что ты не сумел сориентироваться сразу же, ведь шелкопромышленники Парижа наверняка уже знали виды на будущий урожай. Неужели ты не навел справки?

— Я был занят совсем другими делами.

— Какими именно?

Если бы женой Эмиля была не Габриэль, а совсем другая женщина, он просто запретил бы ей вмешиваться не в свои дела. Но с Габриэль такой номер не прошел бы. По правде говоря, она сама явилась причиной его поездки в Париж, хотя Эмиль ни за что на свете не хотел бы, чтобы жена об этом догадалась. Поэтому он постарался ответить как можно более уклончиво, хотя в его словах была доля правды.

— Я ездил в Париж для того, чтобы повидаться с дядей Жозефом. Нам надо было поговорить и уладить кое-какие семейные дела.

— Как поживает твой дядюшка? — Габриэль знала, что Эмиль возлагал большие надежды на него. Поэтому неудивительно, что ее муж вдруг сорвался с места и срочно выехал в Париж. Дядя Жозеф Вальмон, отставной полковник, а ныне член правительства, был бездетным вдовцом, а Эмиль являлся его любимым племянником и потенциальным наследником.

— Дела у него идут превосходно. Я провел с ним несколько приятных дней. Он просил кланяться тебе.