Золотое дерево

Путешествие длилось два дня. Почтовая карета, прежде чем въехать в Чешир, должна была миновать земли пяти графств. Николя с большим интересом глядел из окна и не переставал удивляться тому, насколько Англия отличается от его родины, а ведь две страны разделены лишь узким проливом. Ландшафт, архитектура, политические традиции, нравы и обычаи, кухня — все здесь было другое. Неудивительно, что британцы и французы не могли найти общего языка и считались заклятыми врагами, их неприязненные чувства друг к другу время от времени выливались в вооруженные конфликты, в которые обычно постепенно втягивались и другие страны. Николя чувствовал себя здесь, в этой стране, которая находилась, образно говоря, в двух шагах от его родины, совсем чужим. Удрученный тем, что попал в плен и все еще виня в этом себя — хотя альтернативой пленения могла быть в тех условиях только смерть, — Николя очень надеялся на Барнета. Какой бы тяжелой ни была работа на ткацкой мануфактуре, она даст возможность забыться, наполнит его жизнь хоть каким-то смыслом.

На второй день путешествия вечером дилижанс въехал на улицы Маклсфилда, которые сбегали вниз по холмам, словно ручейки. Это был тихий провинциальный городок с кирпичными домами. Несмотря на то, что здесь еще в восемнадцатом веке возникла шелкоткацкая промышленность, за счет которой и развивался город, Маклсфилд до сих пор не утратил черты английской деревушки. Николя зашел в таверну и поужинал довольно плотно, заказав ростбиф с молодым картофелем, мятой, горохом и морковью, а также очень сытный пудинг, запив все это доброй порцией эля.

Ранним утром, встретившим Николя благоуханием трав и птичьим пением, он отправился на мануфактуру Барнета. По дороге он прислушивался к хорошо ему знакомому шуму работающих ткацких станков, доносившемуся из жилых домов. Это были трехэтажные здания с широкими квадратными окнами в верхних этажах, свидетельствующими о том, что в отличие от Лиона, семьи ткачей в Англии жили на первом и втором этажах, а ткацкие станки располагались на третьем. Звуки работающих станков ласкали слух Николя — как прекрасно было услышать их немолчное жужжание после рева и грохота войны. Хотя здесь в Англии еще не получили распространение станки Жаккарда, которым Николя отдавал предпочтение. Но это было лишь вопросом времени, ведь война не могла длиться вечно! А когда установится мир, новое изобретение Жаккарда найдет своих приверженцев и в Англии.

Впервые за последние несколько недель Николя пришел в отличное расположение духа. Здесь, в хорошо ему знакомом мире шелкоткацкого производства, он найдет применение своим способностям, отыщет себе занятие по душе и сумеет приспособиться к этой жизни, дожидаясь разрешения вернуться на родину.

Ткацкая мануфактура Барнета представляла собой кирпичное здание, выстроенное в прошлом веке и не отличавшееся архитектурными достоинствами, за исключением, может быть, изящного портика. Большие окна впускали много солнечного света в помещения всех трех этажей. Поблизости располагались еще две ткацкие мануфактуры, — которые, по всей видимости, были построены в одно время с мануфактурой Барнета, — и поэтому вся округа оглашалась несмолкаемым шумом работающих ткацких станков. Войдя в вестибюль мануфактуры Барнета, Николя оказался перед застекленной дверью, ведущей в цех, а справа от него располагался кабинет управляющего. Как только он подошел к нему, дверь кабинета распахнулась, и Николя оказался лицом к лицу с молодой светловолосой женщиной изящного телосложения, одетой в бледно-розовое муслиновое платье и соломенную шляпку, подвязанную под подбородком широкой лентой. Ее тонкие изогнутые брови, выделявшиеся на бледном лице, полезли вверх от удивления при виде незнакомца, стоящего на пороге, и она неожиданно рассмеялась.

— Вы, должно быть, и есть капитан Дево! Я узнала вас по описанию моего отца. Меня зовут Джессика Барнет, — улыбка озарила ее невзрачное лицо, и оно сразу же преобразилось, сделавшись привлекательным. Шаловливые искорки зажглись в глубине ее серо-голубых глаз.

Николя совсем забыл, что у Джошуа Барнета была дочь. Он любезно улыбнулся ей. Сегодняшний солнечный погожий денек, живость и приветливость этой милой девушки как нельзя лучше соответствовали прекрасному расположению духа Николя.

— Рад познакомиться с вами, мисс Барнет.

— Добро пожаловать в Маклсфилд! Мы счастливы видеть вас у себя, в мануфактуре.

— Вы очень добры.

— Я немедленно провожу вас к отцу, он у себя, я только что от него. Я заходила к нему на минутку по пути на рынок. Вы, наверное, только что приехали?

И, слушая ответ, на свой вопрос, она повела-его через приемную, где сидел конторский служащий, работавший за своим письменным столом, над которым висели вставленные в рамку образцы пуговиц из шелка, к двери, ведущий прямо в кабинет отца.

— Посмотри, кого я к тебе привела, папа!