Золотое яблоко

– Никаких гребаных индейцев в Бирмингеме не было. Не путай меня.

Хагбард сделал глубокую затяжку.

– Ты сам путаешься. По-моему, у тебя вообще башню снесло.

– Кто бы говорил! – Хагбард снова глубоко затянулся. – Так вот, индейцы. В Бирмингеме индейцев не было. Бирмингем был городом, в котором я проводил исследование, убедившее меня, что большинство несчастных случае на производстве – это бессознательный саботаж. Как, держу пари, и большинство неправильно составленных документов у чиновников. Индейцы – это другая история. Когда-то, впервые приехав в вашу страну и еще не занимаясь пиратством, я был адвокатом. Обычно, Джордж, я в этом не сознаюсь. Как правило, я рассказываю, что работал тапером в публичном доме, и это производит более благоприятное впечатление, чем такая правда. Если захочешь узнать, почему государственный сектор так неэффективен, вспомни о двухстах тысячах юристов, работающих на современную бюрократию.

А те индейцы были из племени шошонов. Я защищал их от Великого Земельного Вора, который претенциозно называет себя в Вашингтоне Государством. Мы провели совещание. Знаешь, что такое совещание по-индейски? Иногда молчание длится часами. Хорошая форма йоги. Когда наконец кто-то открывает рот, можешь не сомневаться, что он будет говорить от сердца. В избитом киношном штампе «белый человек думает одно, а говорит другое» большая доля правды. Чем больше ты говоришь, тем больше разыгрывается твое воображение, приукрашивая факты. Я один из самых многословных людей среди живущих и один из самых страшных лжецов. – Хагбард снова затянулся и только потом вопросительно протянул трубку Джорджу; Джордж покачал головой. – Но история, которую я хотел тебе поведать, связана с археологом. Он разыскивал следы индейцев, живших в Северной Америке еще до экологической катастрофы, которая произошла за десять тысяч лет до нашей эры. Он обнаружил насыпь, которую принял за курган, и попросил разрешения провести в ней раскопки. Индейцы посмотрели на него. Они посмотрели на меня. Они посмотрели друг на друга. Затем заговорил их старейшина и очень торжественным голосом дал ему такое разрешение. Археолог взял свою кирку, лопату и пошел к кургану с видом Джона Генри, бросающего вызов паровому буру. Через две минуты он исчез. Провалился прямиком в выгребную яму. После чего индейцы рассмеялись.

А теперь грокай, Джордж. Я знал их лучше любого белого человека. Они учились доверять мне, а я – им. Но когда они разыгрывали свою маленькую шутку, я сидел рядом и нимало не подозревал о возможном подвохе. Хотя уже тогда я начал открывать в себе телепатический дар и даже учился искусству концентрации мысли. Задумайся об этом, Джордж. Задумайся о всех чернокожих с их бесстрастными лицами, которых ты встречал. Задумайся, что всякий раз, когда чернокожий совершал какой-нибудь поразительно, ну просто фантастически глупый поступок, ты ощущал расовую неприязнь – которой, как радикал, конечно же, стыдился – и начинал подумывать, что, может быть, они и впрямь стоят на низшей ступени развития. А еще подумай о том, что девяносто девять процентов женщин белой расы, кроме норвежек, все время ведут себя как Глупые Квочки или как Мерилин Монро. Задумайся об этом на минуту, Джордж. Задумайся.