Золотое лето

Сидит спокойно, как на званом приеме, разве что не улыбается. Но и помогать не стремится. Хотя… а чего тут удивительного? Он бы тоже на помощь не рвался, после такой-то ссоры… перебьется!

На помощь бросился и Яков Александрович. Но этого не потребовалось.

Ольга Сергеевна Цветаева была безнадежно мертва задолго до приезда «Скорой помощи».

Хелла – страшнее пистолета. Ни сбоев, ни осечек, ни промахов.

* * *

– Ну, барышня, вам кто-то ворожит, не иначе.

Яков Александрович был доволен по уши. Они с Анной выходили из полиции.

Допрос?

Чистая формальность. Все видели, что Анна просто разговаривала, не приближалась, не прикасалась, не пила ничего, не ела… да и Цветаева тоже съесть ничего не успела, так что репутация ресторана не пострадала.

С легкой руки его владельца, ну и Савойского, которому позвонил старый юрист, экспертизу сделали тут же. Вскрытие…

Заняло это около трех часов, но вопросов не осталось. Инфаркт.

А вот нечего было так злиться, недаром говорится – лопнула со злости. Ладно, сосуд лопнул. Яков Александрович даже подозревать Анну не собирался – видел же!

Она просто разговаривала. А словами у нас пока еще убивать не умеют. Это вам не Гарри Поттер с его Авадой Кедаврой. Да и там – палочка, взмахи и зеленая вспышка.

– Везение ли это? – вздохнула Анна.

Она была печальна.

Да, вот так и проходится путь от человека до чудовища. Сначала – чтобы отдать долг. Потом – чтобы спасти свою жизнь, репутацию, дочку… а потом – вот так?

Хладнокровно.

Останься этот человек в живых, он мог бы доставить множество проблем. Без него всем будет лучше. Убить, нельзя помиловать. А запятые расставьте по вкусу. Когда будете заказывать надпись на памятник.

Она чудовище…

Безжалостное и равнодушное.

Монстр.

Хелла… хорошо, что я уйду. С таким даром жить не стоит.

Впрочем, вслух Анна ничего такого не сказала.

– Поверьте, везение. Эта зараза бы вас в покое не оставила. А вот сейчас… Анна, вы понимаете, что ваш сын – наследник первой очереди? И Цветаева сама его признала своим внуком и пыталась получить над ним опеку?

– Н-нет? А зачем нам это?

Яков Александрович возвел очи горе.

Да-да, именно так! И именно очи… до чего ж непрактична современная молодежь! Вот он сразу подумал о самом важном, о наследстве. А эта девочка стоит, карими глазами хлопает. Красивыми, конечно, глазами, но тут красота не нужна. А вот денежка…

– Наследство, деточка. Наследство.

– Какое? – не поняла Анна.

Она убила ради безопасности сына. Но ради выгоды? Смеяться изволите?

– Вашего сына наследство, деточка. Вашего сыночка…

– Н-но…

– Завтра же соберу все бумаги, – отрезал юрист. – И подпишете, и понесу я их по судам. И не вздумайте даже слова сказать!

Анна, которая как раз и собиралась отказаться, сказать, что им ничего не нужно, даже рот закрыла. От удивления.

– Простите?

– Деточка, послушайте старого еврея. Вы мне сейчас, конечно, скажете, что сами справитесь. И я не возражаю, справляйтесь. Но если вы не предъявите прав на эти деньги, они пойдут государству. А у него и так всего много. Ну к чему нашему губернатору еще одна машина? Его что – на шесть частей надо разрубить и возить в одной руки, во второй ноги?.. Идея хорошая, но мы не в Эмиратах! Не захотите лично вы этими деньгами пользоваться, ну так и не трогайте их. Но я же в курсе ваших обстоятельств. Если вашему малышу понадобится еще операция? И не здесь, а за границей?

Анна задумалась.

Это правда. Деньги могли бы стать страховкой для Гошки.

– Допустим…

– Или если операция понадобится не только ему? К примеру, вы захотите кому-то помочь? Вы сами, лично… мало ли в мире несчастных людей?

Анна кивнула.

Это другое дело. Ладно… за три месяца наследство даже оформить не успеют. Но ее сын уже не станет обузой для Бори. Анна здраво оценивала своего любимого, Савойский от денег не откажется. Как он сам говорил, деньги дают независимость и комфорт. Их должно быть… не в избытке, а достаточно. К примеру, шесть загородных домов – глупость. Но свой домик в том же Сочи – вложение капитала. И сдается хорошо, и отдохнуть можно съездить, не платя бешеных сумм за гостиницу.

Пять машин – глупость. Но одну для бездорожья и одну для города – в самый раз. Анне он тоже предлагал купить машину, но получил отказ.

Еще не хватало ей принимать ценные подарки!

Пусть будет наследство. Если уж так получилось…

Анна опустила голову, чувствуя себя совершенной дрянью. Но… Ради того, чтобы заработать эти деньги, сломали жизнь Сергею. Пусть эти капиталы послужат его сыну.

Когда-нибудь Гошка узнает все о своем отце. И, может быть, придет к нему на могилку. И простит. За слабость, глупость, за отказ от сына, за предложение аборта, за безразличие к его судьбе… за все – и единовременно. И даже назовет своего сына Сергеем.

Не ради того, чтобы притянуть судьбу. А просто показать, что простил.

Пусть так и будет.

– Делайте, как решили, Яков Александрович, – тихонько произнесла Анна. Едва слышно. – Я согласна.

Старый юрист и не сомневался в этом. Сделает… еще как сделает!

Яна, Русина

– Ваше императорское величество, вы меня не помните, но я часто бывал при дворе…

– Замечательно.