Золотое правило молчания

– Чего?! – Она отодвинулась от стола, упираясь спиной в выкрашенную голубым стену. – Какого человека?

– Мужика. Из гостей. Он тихий такой был, неприметный. С девкой какой-то все сидел за столом. На медленный только выходил танцевать. Успел раз или два до своей смерти.

– Что ж ты на него внимание обратил, если он был неприметным? – недоверчиво уточнила Ладка.

Она и раньше его слова часто брала под сомнение. Потом извинялась, правда, когда он оказывался прав. Но поначалу всегда, как вот теперь, головой покачивала.

– Я их столик обслуживал, Лада. Их и еще рядом один. Этот мужик без конца салфетки комкал и на стол бросал. Приходилось то и дело убирать, обновлять. И еще он девушку третировал.

– Какую девушку?

– Симпатичную такую, кудрявую. В шелковом темном платье. Они сидели рядом. Я подумал, что они пара, – продирались сквозь больную голову Вадика воспоминания. – Она несколько раз порывалась пойти потанцевать. А он ее не пускал. За руку хватал и обратно усаживал. Грубо!

– И что?! – Лада наконец прониклась и встревожилась: – Это она его убила, потому что он ее танцевать не пустил?

– Да, нет… Наверное, нет. Я точно не знаю. Увидал, когда он под стол начал сползать, а в груди нож. И кровь.

– А девушка?

– А девушка сидела рядом и на танцующих смотрела.

– Блин! – выдохнула Лада в ужасе.

– Блин! – вторил ей Вадик.

– Ты считаешь, что он ее достал, она ему нож в грудь воткнула и дальше продолжила на танцы смотреть?! Это же… Это же каким чудовищем надо быть, Вадик!

– Может, она и чудовище, я же с ней не знаком.

– А почему ты никому не рассказал?

– Кому?

– Полицию надо было вызвать. И там кто-то старший был наверняка и… Блин! – Лада сосредоточенно смотрела на лицо брата. – Наверняка все пьяные были, как ты вчера.

– И еще какие! Где там я среди них стал бы искать старшего? И что сказал бы? Простите, но, кажется, вон там дядьку убили, и он под стол свалился? Я вчера полиции тоже ничего не сказал. Нас всех вызывали. Допрашивали. Я ничего не видел, и все. Не стану я так подставляться, Ладка! – голос его зазвучал испуганно. – Кто его убил, за что убил, пусть полиция разбирается.

– А ты, кроме этой девушки, кого-то еще видел? Кого-то еще? Может, отходил от столика кто-то или мимо шел? А, Вадик? Не просто же так ты надрался вчера после допроса. Муки адские твою душу терзают. На предмет чего, а?

Он раздумывал недолго. Сходил в прихожую для начала. Проверил, заперла ли Ладка дверь. Она любила оставлять ее открытой. Вернулся в кухню за стол.

– Я видел кое-что, сестренка. И видел, и слышал.

– К примеру? Что?

– Сначала я услышал! Шел с грязной посудой в кухню через коридор. Слышу – возле мужского туалета разговор какой-то. Я притормозил. В нише затаился.

– Подслушивал?

– Нет. Очень надо. Просто наш старший велел на глаза гостям как можно меньше попадаться. Его любимое правило: обслуга должна быть незаметной. Даже шкалу премирования разработал. Особо отличившиеся невидимки зарабатывают больше всех. А у меня гора грязных тарелок и комки склизких салфеток на подносе. Я в нишу нырнул, затих, жду, когда наговорятся.

– И?

– Ну, они поговорили и ушли. В сторону кухни. Там еще один проход есть в зал. Потом слышу – дверь туалета хлопнула. Шаги в сторону кухни. Потом вернулись. И пижон этот мимо ниши в банкетный зал прошел. Озадаченный сильно. Видимо, тоже разговор подслушал.

– А о чем хоть говорили-то, бестолочь? Долго клещами мне из тебя тянуть?

– Разговор сам по себе бестолковый, Ладка. Кто-то кого-то внезапно узнал. Вот, говорит, так встреча. Кто бы мог подумать и все такое. Потом угрозы пошли. Про каких-то пацанов, которые ничего не забыли. И все.

– И все? – протянула сестра разочарованно. – Я-то думала! Ерунда какая-то.

– Да, но потом-то мужика убили. И я думаю, а что, если это был один из тех, кто говорил возле туалета, а?

– Кто убил или кого убили?

– Блин! – растерялся Вадик и развел руки в стороны: – А я и не знаю…

Сестра задумалась. Ее тонкие пальцы с неухоженными ногтями и вздувшимися суставами без конца теребили растянутый воротник старенького джемпера. Взгляд не сползал с его лица.

– Вот что я тебе скажу, братишка. – Она вытянула обе руки, взяла его лицо в ладони, сжала так, что у него губы сделались уточкой. – Правильно сделал, что ничего не сказал полиции. Обойдутся! Пусть сами землю роют. А мы с тобой…

– Что?

Вадик осторожно высвободился из ее ладоней. Встал с кухонного стула, давно расшатавшегося и просившегося на свалку.

– Если мы с тобой поразмыслим, а ты повспоминаешь, то можем неплохо заработать на всей этой скверной истории.

– В смысле?! Ладка, ты чего?! Шантажом решила заняться? Это же верная смерть!