Золотое руно

Они покинули студию и отправились прямиком на Лос‑Анджелесскую базу ВВС. Бесси поместили в изолированную комнату ожидания с двумя караульными у дверей, а Дэррила отвели на встречу с командующим базой. Бесси медленно, преодолевая боль, опустилась на деревянное сиденье и взяла со стола журнал — но буквы оказались слишком мелкие, чтобы она могла их читать.

Наконец, агент Хадкинс вернулся.

— Всё хорошо, мэм, — сказал он. — Всё улажено. Прошу прощения, что приходится совершать два перелёта в один день.

— Да ничего, — ответила Бесси. — Мне ведь всё равно нужно вернуться к сыну.

— Точно, мэм. Ну так что, идём?

Дженис лежала на кровати в гостевой спальне, свернувшись клубком и закрыв глаза, и думала о том, что она сделала. Часть её была в восторге от того, что она бросила Тони. Другая часть была в ужасе от того, что несёт ей будущее.

И, конечно же, были ещё воспоминания о том, как умер Джош Латимер. Они были по‑прежнему яркие, но уже не реальные; теперь они ощущались именно воспоминаниями, а не событиями, снова происходящими прямо сейчас. У солдата, которого она сегодня видела, Кадима Адамса, был посттравматический синдром; его флешбэки казались реальными ужасами, которые происходят снова. Но, к счастью, Джен, похоже, не придётся испытывать этого чувства непосредственности каждый раз, как она будет вспоминать о смерти Джоша.

— Джен? — голос Эрика, едва громче шёпота — таким обычно проверяют, спишь ли ты.

Она открыла глаза. Его силуэт вырисовывался на фоне дверного проёма: худой лысый мужчина, опершийся на косяк.

— Хмммм? — сказала она.

— Звонил доктор Гриффин. В четыре будет пресс‑конференция о состоянии Джеррисона. Он хочет, чтобы я участвовал.

— Э‑э… о’кей.

— Ты не хочешь пойти?

— А это надолго?

— Возможно, на пару часов. Он хочет, чтобы мы решили, что собираемся сказать, прежде чем выходить к репортёрам.

Она не участвовала в той операции.

— Я могу остаться здесь?

— Конечно, — и, хотя он этого не сказал, она услышала в его тоне, и была за это благодарна: «Сколько захочешь».

— Спасибо, — сказала она.

— Ну тогда я пошёл. Пошарь в холодильнике. Ты любишь китайскую кухню. — Они никогда ему об этом не говорила, но он знал. — Там должна ещё остаться курица гунбао.

— Спасибо.

Джен услышала, как он выходит из квартиры. Она полежала ещё немного, обняв себя за колени, но в конце концов всё же встала и вышла из спальни Квентина в гостиную.

Мебель была лучше, чем вся, что у неё когда‑либо была; в её квартире всё называлось по имени какого‑нибудь шведского озера или реки и собиралось с помощью шестигранного ключа. Но эта мебель — кофейный столик, книжные полки, комод, сделанные, как ей показалось, из вишнёвого дерева — выглядела дорого.

Помимо многочисленных книг в твёрдой обложке — роскошь, которую Тони ей никогда не позволял — книжные полки занимали всякие безделушки: вырезанная из мыльного камня птица эскимосской работы, перьевая ручка, бронзовый медальон с выгравированным на нём словом «Чамп», белая мраморная шахматная фигура. За каждой из них, несомненно, стояла целая история, это были подарки на память, сувениры — но для неё они не значили ничего.

Но кроме Эрика эти истории знал и мог рассказать ещё один человек: Никки Ван Хаузен.

Фамилия достаточно редкая, подумала Джен, хотя если она замужем, то в телефонной книге наверняка будет стоять имя мужа.

Джен шумно выдохнула. Если она замужем. Эта Никки знала об Эрике всё, но Джен не знала о Никки даже самых простых вещей.

Она зашла в кабинет Эрика. Его «Макбук‑Эйр», включённый и с открытым браузером «Сафари», стоял на покрытом стеклом столе. Она вбила «Ники Ван Хаузен» в строку поиска Гугла, но он нашёл слишком много совпадений. Однако добавление слова «недвижимость» сделало дело, тем более что Гугл предложил поправить написание имени: нашёлся её веб‑сайт и даже, к удивлению Джен, статья в сегодняшней утренней «Вашингтон Пост». Узнав о случившейся в «Лютере Терри» сцепке памяти, сообразительный репортёр взял у Никки интервью, посколько она помнила операцию над президентом так же хорошо и подробно, как и сам Эрик.

Её веб‑сайт — предлагавший «всего 2 % комиссии» и «бесплатную оценку стоимости» — дал номер её телефона. Джен взяла трубку, но потом положила её обратно; она не хотела, чтобы её звонок был как‑то связан с Эриком. Она прошла в мраморную прихожую, отыскала свою сумку, достала из неё сотовый телефон — и увидела четыре голосовых сообщения от Тони. Она содрогнулась, убрала их с экрана и набрала номер.

— Агентство недвижимости Никки Ван Хаузен, — ответил бойкий голос.

— Это… — чёрт, она же до сих пор не знает, мисс она или миссис. — Э‑э… это Никки?

— Она самая.

— Никки, это Дженис Фалькони.

На три или четыре секунды повисла пауза.

— Ох.

— Мне нужно с вами поговорить, — сказала Джен.

— О чём?

Теперь очередь Джен колебаться.

— О доступе к памяти Эрика.

— Послушайте, если вы о статье, то я не…

— Нет, нет. Мне нет дела до статьи; мне неважно, что вы знаете те вещи. Просто… просто… я не знаю, я подумала. что может быть, мне станет легче, если я с вами увижусь.

— Гмм… Хорошо. Может быть.