Золотое руно

— Суд осведомлён о сопутствующих обстоятельствах этого дела, — сказал Дайк. — Мы склоняемся к тому, чтобы разрешить залог, в частности, чтобы продемонстрировать тосокам рациональную природу американского правосудия.

— В таком случае, ваша честь, обвинение настаивает на высокой сумме залога.

— Ваша честь, у моего клиента нет денег — абсолютно никаких.

— Как же он тогда платит вам? — спросил Дайк.

— Я, э‑э… согласился на долю прибыли от возможных деловых операций тосоков. Выплата моего вознаграждения отложена на… некоторый срок. У них действительно нет денег, так что даже символический залог станет для Хаска серьёзной проблемой.

— Мы не сомневаемся, что ваш клиент сможет мобилизовать какие‑то ресурсы, мистер Райс. Сумма залога устанавливается в размере двух миллионов долларов; десять процентов должны быть выплачены наличными. — Дайк стукнул своим молотком.

Дэйл обернулся и посмотрел на Фрэнка Нобилио, сидевшего на галерее непосредственно за столом защиты. Глаза Фрэнка были удивлённо распахнуты: он явно не знал, где взять такие деньги. Однако Дэйл просто залез в карман своего пиджака от Армани, достал из него чековую книжку и принялся писать.

После предъявления обвинения Дэйл и Фрэнк отвезли Хаска обратно в Валкур‑Холл, где он явно обрадовался встрече с остальными тосоками. Сами же они вернулись в офис «Райс и партнёры» на двадцать седьмом этаже небоскрёба «Баухаус» в самом центре Лос‑Анджелеса.

Дэйл сел за стол; Фрэнк же совершенно утонул в стоящем перед столом массивном мягком кресле. Две стены кабинета Дэйла были скрыты дубовыми книжными полками. Полки были высокого качества — даже в середине они не проседали под тяжёлыми томами сводов законом и сборников прецедентов. В третьей стене была входная дверь. Тут же размещался университетский диплом Дэйла (из Колумбийского университета), несколько наград и фотографии Дэйла с такими знаменитостями, как Колин Пауэлл[200], Джимми Картер[201] и Уолтер Кронкайт[202]. На этой же стене висели несколько картин в рамках. Некоторые с первого взгляда показались Фрэнку очень странными: на одной был гигантский сочный чизбургер, на другой как будто ничего, кроме кучи розовых атласных лент. Но когда он подошёл ближе, чтобы получше рассмотреть, то увидел, что то были собранные пазлы, каждый из тысяч кусочков почти идентичной формы. На большом старинном столе на дальнем краю кабинета лежал очередной такой пазл: собраны были лишь его области, прилегающие к границам картинки.

— Нам, конечно, придётся нанять консультанта по подбору присяжных, — сказал Дэйл, глядя на Фрэнка поверх сцепленных пальцев.

— Ох. — Фрэнк нахмурился.

— Не слышу в вашем голосе энтузиазма.

— Я… нет, мы должны делать всё, что необходимо. Просто компоновать состав жюри так, чтобы дать преимущество одной из сторон… это ведь подрывает саму концепцию справедливого беспристрастного жюри.

— Так и есть.

Фрэнк вскинул брови.

— Вы с этим согласны?

— Конечно. Вы читали «Убить пересмешника»?

— Нет. Но фильм видел.

Дэйл кивнул.

— Одна из немногих удачных экранизаций литературного произведения. Как в книге, так и в фильме Аттикус Финч выступает перед жюри с речью о том, что система жюри присяжных — не просто абстрактный идеал. «Я не идеалист, чтобы твёрдо верить в честность судов и нашей системы жюри присяжных, для меня это не идеал, но существующая, действующая реальность». Ну, вы знаете сюжет: жюри, состоящее из белых мужчин, признало чернокожего мужчину виновным в преступлении, которое он физически не мог совершить. Я навёл о вас справки, Фрэнк; вы идеалист, как Аттикус Финч. Но я боюсь, что жизнь, проведённая в судах этой страны, смыла розовую краску с моих очков; я не верю в честность судов или системы жюри присяжных. Если вы поставите невиновного перед не тем жюри, оно признает его виновным. Но это та система, которая у нас есть, и наша обязанность перед Хаском — слепить для него такое жюри, с которым у него хотя бы будет шанс.

— И всё же… — сказал Фрэнк.

— Будьте уверены, сторона обвинения будет пытаться сформировать жюри, устраивающее её. Поверьте мне, Фрэнк, в таком большом процессе, как этот, отказ от услуг консультанта по подбору присяжных равносилен признанию в некомпетентности. — Дэйл замолчал на мгновение. — Даже шутка у адвокатов такая есть. В Англии суд начинается после завершения отбора присяжных. У нас в Штатах, как только завершён отбор присяжных, завершён и суд.

— Ладно, ладно. Так кого же мы ищем?

— Это, друг мой, очень хороший вопрос. Есть множество эмпирических правил. — Он поднялся с кресла, которое, казалось, издало вздох облегчения, и подошёл к одному из книжных стеллажей. Недолго поискав, он нашёл нужную книгу и снял её с полки. Фрэнк заметил название: «Искусство подбора жюри». Дэйл открыл её и прочитал, по‑видимому, первое попавшееся предложение: «Женщины обычно предубеждены против других женщин, которым они завидуют, к примеру, более привлекательных, чем они сами».

Фрэнк закатил глаза.

— Боже праведный! Сколько лет этой книге?

Дэйл открыл титульный лист.