Золотое руно

— Спасибо, Сьюзи. Что‑нибудь интересное по клиентам Ская?

— Я перебрала практически всех, кому было назначено в последние три дня. Пока что у всех твёрдое алиби.

— Продолжай. Я поеду к невестке Ская, Ребекке Конноли. Поговорим позже.

— Пока.

Иногда я думаю, правильно ли ремесло я выбрал. Я знаю, знаю — это полный бред про такое думать. Потому что ведь мои родители знали из моего младенческого прорицания, что у меня будут способности к решению головоломок плюс отличная наблюдательность. Они позаботились о том, чтобы у меня были все возможности для развития моего потенциала, и когда я в восемнадцать получил своё взрослое прорицание, стало понятно, что работа копа идеально мне подойдёт. И всё же иногда я сомневаюсь. Иногда я просто не чувствую себя копом.

Однако прорицание не может ошибаться: практически каждая человеческая черта имеет генетическую основу — доверчивость, скаредность, любовь к дебильным шуткам, тяга к коллекционированию, талант к различным видам спорта, даже сексуальные предпочтения (согласно моему собственному прорицанию, в моем вкусе групповой секс с женщинами‑азиатками — пока что у меня не было случая проверить это утверждение на практике).

Конечно, когда Менделию только основали, ещё не было известно, за что отвечает каждый ген или комбинация генов. Даже сегодня Гильдия продолжает добавлять в список новые интерпретации. И всё же я иногда удивляюсь, как в других частях Свободного Космоса живут без прорицателей — спотыкаясь, бредут по жизни, наугад ища подходящее занятие, иногда совершенно не подозревая о талантах, которыми обладают, не зная, как именно правильно беречь своё здоровье. О, конечно, толковать генетический код умеют везде, даже на Земле. Но только здесь это обязательно.

И моё обязательное толкование гласило, что я хороший коп. Но я должен признаться, что иногда я не слишком в этом уверен…

Ребекка Конноли была дома, когда я пришёл. На Земле семья с такими деньгами, как у четы Хиссоков‑Коннели, владела бы поместьем. На борту космического обиталища с местом туговато, однако их гостиная была достаточно велика, чтобы была немного заметна кривизна пола. Среди картин на стенах я заметил оригиналы Гранта Вуда и Боба Эгглтона. Вне всякого сомнения, они были весьма богаты — отчего становилось трудно поверить, что они могли бы прикончить дядюшку Ская из‑за его денег.

Ребекка Конноли выглядела потрясающе. Согласно пресс‑репортам, которые я читал, ей было сорок четыре, но выглядела она на двадцать лет моложе. Генная терапия у нас, может, и невозможна, но за деньги к вашим услугам любая пластическая хирургия. Её волосы были медного оттенка, а глаза — неестественного фиолетового цвета.

— Здравствуйте, детектив Корсаков, — сказала она. — Мой муж сказал, что вы наверняка зайдёте. — Она покачала головой. — Бедняга Скай. Такой приятный человек.

Я склонил голову. Она была первой родственницей Ская, сказавшей о нём хоть что‑то хорошее как о человеке — что, разумеется, может быть неуклюжей попыткой отвести от себя подозрения.

— Вы хорошо знали Ская?

— Нет, честно говоря, нет. Они с Роджером были не слишком близки. Забавно. Когда мы только поженились, Скай часто бывал у нас в гостях — он был шафером Роджера, он вам не говорил? Но когда родился Глен, он почти перестал заходить. Не знаю — может быть, он не любит детей; своих‑то у него никогда не было. Так или иначе, он не был частью нашей жизни уже… да, уже восемнадцать лет.

— Но отпечатки Роджера были в замке офиса Ская.

— О, да. Роджер владеет блоком, в котором у Ская офис.

— Мне очень не хочется вас об этом спрашивать, но…

— Я была в совете директоров компании «Десятое поколение», детектив. У нас было собрание акционеров. Где‑то восемьсот человек меня там видели.

Я задал ещё несколько вопросов, но так и не приблизился к пониманию мотивов Роджера Хиссока. И поэтому я решил смухлевать — как я говорил, иногда я сомневаюсь, что выбрал правильную стезю.

— Спасибо за помощь, миз Конноли. Не хотелось бы больше отнимать у вас время, но не могу ли я воспользоваться вашей уборной?

Она улыбнулась.

— Конечно. Одна дальше по коридору, другая наверху.

Та, что наверху, показалась мне более перспективной для моих целей. Я поднялся туда, закрыл за собой дверь. Мне действительно хотелось в туалет, но прежде я вытащил сканер улик и принялся искать образцы. Бритва и расчёска — отличные источники образцов ДНК; полотенца тоже, если вытираться достаточно энергично. Но лучше всего, конечно, зубные щётки. Я просканировал всё, но что‑то тут было не так. Согласно показаниям сканера, здесь присутствовала ДНК одной женщины — пол легко определялся по наличию XX хромосомной пары. А также была ДНК одного мужчины. Однако трое лиц мужского пола жили в этой квартире: отец Роджер, старший сын Глен и младший Билли.