Золотое руно

Голова определённо принадлежала тираннозавриду — прямоугольная, с костяными валиками над глазами. Но верхняя часть головы вздымалась куполом.

Тираннозавры не только потеряли руки за десятки миллионов лет дополнительной эволюции. Они, по‑видимому, стали умнее. Куполообразный череп мог вместить мозг солидных размеров.

Существо глядело на Ладлема круглыми зрачками. Фонарь сильно трясся у Ладлема в руке, от чего за спиной динозавра тени плясали безумный танец.

Динозавр проявлялся.

Что бы было, если бы динозавры не вымерли? Над этим вопросом Ладлем размышлял много лет. Да, в этой реальности они пали жертвой… чего‑то, никто точно не знает, чего именно. Но в другой реальности — в другой временно́й линии — они, возможно, продолжили жить.

И здесь, в нью‑йоркской канализации, пьезоэлектрические разряды заставляли временны́е линии сливаться.

Существо зашевелилось. Оно теперь было определённо твёрдым, оно было здесь. От его ног пошли по воде волны.

Ладлем застыл. Голова хотела идти вперёд, приблизиться к существу. Сердце же желало бежать как можно быстрее в противоположном направлении.

Голова победила.

Пасть динозавра раскрылась, показав белые конические зубы. В них были прорехи — это вполне могла оказаться та самая особь, что напала на Ковальски. Но Ковальски был глуп — он наверняка попытался бежать или отпугнуть приближающееся чудище.

Ладлем же медленно шёл динозавру навстречу. Животное склонило голову набок, словно бы озадаченное. Оно могло за один раз откусить Ладлему голову, но в данный момент им владело лишь любопытство. Ладлем осторожно протянул руку и положил ладонь на грубую тёплую шкуру животного.

Грудь динозавра сжалась, и он испустил громкий рёв. Рёв начался громким и долгим, но скоро стал стихать, ослабевать…

…как и сам динозавр.

Ладлем ощутил покалывание во всём теле, затем пронзившую мозг боль, затем дрожь, пробежавшую вдоль позвоночника, словно холодная рука тронула каждый позвонок по очереди, потом он совершенно ослеп, словно от вспышки абсолютно чистого белого света, а потом…

…а потом он оказался там.

На другой стороне.

В другой временной линии.

Ладлем находился в физическом контакте с динозавром в тот момент, когда он возвращался домой, и его унесло на другую сторону вместе с ним.

В Нью‑йорке была ночь, и, разумеется, здесь тоже была ночь. Но небо было кристально ясным и луна, как и в оставшейся позади временной линии, была полной. Ладлем увидел мерцающие над головой звёзды, складывающиеся в ровно те же созвездия, что он видел дома, когда оказывался вдали от городских огней.

Это было настоящее время, и это был остров Манхэттен — но без небоскрёбов и улиц. Они оказались на берегу реки — реки, в другой реальности давным‑давно зарытой в землю в качестве элемента нью‑йоркской канализации.

Тираннозавр стоял рядом с Ладлемом. Он выглядел растерянным и покачивался взад‑вперёд на задних ногах, почти касаясь земли кончиком хвоста при каждом качании.

Существо смотрело на Ладлема.

У него не было рук; значит, никаких технологий. Но Ладлем был уверен, что под куполообразным черепом находится большой мозг. Так что он должен сообразить, что Ладлем не представляет для него никакой угрозы — и что его тощее тельце вряд ли его насытит.

Динозавр стоял неподвижно. Ладлем отрыл рот в широкой зубастой улыбке…

…и зверюга сделала то же самое…

…И Ладлем осознал, что совершил ошибку.

Заявка на территорию. Вызов на поединок.

Он побежал так быстро, как только мог.

Спасибо Господу за руки. Он сумел вскарабкаться на дерево, выше, чем щёлкающие челюсти тираннозавра могли достать.

Он взглянул вверх. Птерозавр с гигантскими мохнатыми крыльями пролетел на фоне лунного диска. Великолепно.

Ему придётся вести себя осторожнее.

Но он не мог вообразить другого места, где он хотел бы сейчас быть.

Шестьдесят пять миллионов лет дополнительной эволюции! И не скучной базальной эволюции мышей, кротов и обезьян. Нет, это эволюция динозавров. Господствующих рептилий, ужасных ящеров — величайших созданий из всех, что видела Земля, чей срок на планете не был прерван. Настоящий путь, по которому должна была идти история жизни. Сердце Ладлема колотилось, но не от страха, а от радости, когда он смотрел со своей ветки на потомка тираннозавра — на его гибкое, мускулистое тело в свете луны.

Он дождётся утра, а потом снова попробует подружиться с динозавром.

Но — вот ведь проблема — он так рад оказаться здесь, что ему будет очень трудно удержаться от улыбки.

На поверхности