ЗОЛОТОЕ ТОПЛИВО

– Вы прекратите со своими отвлекающими манёврами! – Фетиль до сих пор не могла прийти в себя и успела высказать следующие слова, едва уловив, как Айван собирался что-то рассказывать про подземные источники, о которых сама достаточно была наслышана. – Мне нужен ответ от моего господина!

– Фетиль, да перестань ты! Ну да, я сказал, что твой необычный вид с измаранным в грязи платьем и чумазым лицом делает тебя похожей на кикимору.

– Ты опять это сказал! – Вспыхнула красавица.

– Да, сказал. Просто я хорошо помню, как в детском садике на празднике Нового Года воспитательница изображала из себя кикимору, и, между прочим, мне очень приятно вспомнить о тех беззаботных временах. А твой образ помогает мне лишь в этом. Ты понимаешь, что я реально нервничаю, когда меня те ополоумевшие типы в длинных балахонах ищут убить? Ну, в таком случае, пусть ты не кикимора, а, скажем, пещерная фея…

– Может, мне снять платье?! – Утихомирившись всего немного, Фетиль всё же не собиралась так скоро отдавать концы.

– Да люблю я тебя, милая!

– Ладно, верю.

«Вот все девушки со своими странностями». – Подумал Тальвер, всё же совершенно не разозлившись и не приняв близко к сердцу капризы той девушки, которую, на самом деле, любил всей душою.

Ты же знаешь, что,

Фетиль, тебя люблю я всей душою.

И тогда скажи, на что

Ты делаешь себя чужою

Для меня?

Люблю тебя…

Тальвер, сделав паузу, хотел было продолжить дальше, но остановился, решив, что сих слов достаточно.

– Чужою? – Не поняла Фетиль, обеспокоенно посмотрев на явно расстроенного Тальвера.

– Поймешь позже.

– То есть?

Тальвер не поторопился отвечать на следующий вопрос. Неужели вот эти два слова «поймешь позже» звучат так непонятно? На самом деле, с наболевшей душой мужчина особенно любил ту, которая приносила столько красок в его жизнь. Но почему ей необходимо стало вести себя так, чтобы ему пришли на ум все те тревожные воспоминания? Талверу отнюдь не хотелось с этим жить. Особенно когда чувства и ощущения повторяются странным образом в разных интерпретациях.

– Эта пещера – второй дом для жрецов. – Решил развеять обстановку Айван. – Правда, совершают они свои тайные собрания на другой, на западной её стороне.

– Так нам и здесь может угрожать опасность? – Тальвера отрезвила реплика Айвана.

– Навряд ли.

Последний ответ успокоил Тальвера, и того снова затянуло в мир тех переживаний и грёз… дивных и легких с одной стороны, но безнадёжных с другой. Да, грёзы и слёзы, мечты и желания зачастую заставляют человека не просто жить, но двигаться к определённой цели. Правда, несбывшееся желание как засохшее древо, и поэтому при недостаточной доли выдержки иной человек может сломаться; пока он не в состоянии достигнуть желаемого, ему не избежать разных исканий нового и стенаний по тому или иному поводу. И когда человек не боится столкнуться с любыми негативными мысленными образами в голове и реальными неприятностями, что жизнь регулярно собирается подготовить для её обладателя, ему это всё подвластно.

Вот только бы не встретить в сырой, темной пещере злого дракона… Впрочем, героям это не грозило. Но те, кто искали их, тоже представляли для неуловимой четверки серьёзную опасность.

Легко, наверное, любому, кто имел бы общение с Тальвером, представить, насколько тому было неудобно. Из-за него целых три человека потеряли своё покойное место под солнцем и терпели ради его блага, помогая ему в его бегстве от преследователей. Но Тальвер не имел суеты в своём сердце от сего факта, так как здесь решался вопрос жизни и смерти. И мужчина легко мог принять участие своих друзей в качестве бесценного подарка.

Стоит сказать, что событие сошествия Тальвера на Землю коснулось всех. Вот как порой бывает, что, казалось бы, обычный человек может навести много шума вокруг своей персоны. Как это было в древней Греции, когда нашёлся один ополоумевший «гений», захотевший прославиться среди людей и поэтому устроивший поджог храма. Храм был сожжён. Что ж, хотя тот человек и не остался без наказания, а память о нём всё же осталась. И Тальвер, находясь на Земле не так много дней, довольно ясно осознал, что для того, чтобы оказаться у публики на виду, не обязательно быть суперменом или совсем незаурядной и талантливой до боли персоной. Достаточно совершить что-то необычное.