Золотое царство

Баян обиделся не на шутку и начал обнюхивать царские тапочки. Кусман испугался и кликнул слуг. Как и следовало ожидать, сразу никто не пришел, и царь только вздохнул:

— Сладу с ними никакого нет!

— Шалят, поди? — сочувственно проговорил Андрей, которого уже начала мучить совесть. И так царю несладко: прислуга избалована донельзя, только что посреди бела дня дебоши не учиняют, войско в разброде, так нет — еще и кот на голову свалился. С другой стороны, царь-батюшка сам кота заказывал…

— Так кушать дадут али нет? — нетерпеливо спросил кот, помахивая хвостом. — Аж живот подвело с голоду!

— Дадут, дадут, — успокоил его Кусман, — ступай на кухню, попроси там.

— Еще чего! — возмутился Баян. — Сам топай! Я, между прочим, здесь в гостях, а где это видано, чтобы гости сами ходили к кухаркам да поварам еду клянчить?

— Иди, я сказал, — повысил голос царь, — а не то вообще голодным оставайся!

Нельзя сказать, чтобы кот сильно струхнул, однако ж перспектива остаться голодным его не вдохновляла, и он, понурив голову и кляня всех царей на свете, поплелся на кухню. Кусман с Андреем вздохнули с облегчением.

— Ну так что? — первым заговорил стрелок. — Что надо сделать, царь-батюшка?

Кусман молчал, смотря сквозь Андрея и почесывая бороду. Молчал и стрелок, гадая, сколько времени пробудет кот на кухне. Наконец царь медленно заговорил:

— А сделать нужно вот что, Андрейка. Одному такое дело не под силу, разве что какому чудо-богатырю. Да только я за свою жизнь ни разу такого не встречал. Поэтому ты, не мешкая, отправляйся-ка хоть во чисто поле да ищи себе дружину славную, верную. Посреди моих воинов искать тебе не советую — эдакие там хлопцы встречаются, что меч еле-еле вдвоем поднять могут. После идите ко мне на конюшни да выбирайте себе боевых коней. Сбрую, оружие и что еще потребуется — это я дам, попроси только. А вот насчет денег — не обессудь, потому как что ни неделя — то у меня новый казначей.

— А прежние где?

— Самому бы знать где, — вздохнул Кусман. — Так как, Андрейка? Неволить тебя не хочу, скажи мне вдругорядь — согласен ты?

— Согласен! — твердо заявил стрелок. — Разреши, царь-батюшка, в дружину Вертодуба взять? Молодец хоть куда!

— Молодец-то молодцом, — нахмурился Кусман, — вот только больно уж пить горазд и до баб охоч. А впрочем, дело твое. Бери.

— Спасибо, — поклонился Андрей, — пойду я тогда. Сам знаешь, батюшка-царь, время не терпит.

— Иди, — махнул рукой Кусман, — удачи тебе! Жду сегодня же с дружиной.

Стрелок кивнул и уже пошел прочь, как вдруг царь его окликнул:

— Андрейка!

— Да?

— Забери кота, а? — попросил царь без особой надежды, — Ну пожалуйста!

— Нет! — завопил Андрей и бросился из зала. В дверях он едва не столкнулся с Вертодубом и, ничего тому не объясняя, помчался дальше. Вертодубу ничего не оставалось, как отправиться за ним.

Только далеко за дворцовыми стенами стрелок остановился и, тяжело дыша, похлопал друга по плечу:

— Извини, брат, коли бы ноги не унесли — несдобровать нам. Это ж такой кот, что и в страшном сне не приснится, с живого шкуру сдерет и сырым скушает.

— Неужто так силен? — ахнул Вертодуб.

— Не то чтобы силен, — помялся Андрей, — но до того прожорлив, что спасу нет.

— А много ли в кота влезет? — с сомнением спросил Вертодуб. — У матушки моей была кошка, так она как по лакает с утра молока из миски, так на весь день и сыта.

— Это особенный кот…

Вертодуб ничего не понял, но кивнул, чтобы не показаться дураком, и спросил:

— А зачем тебя царь-то звал?

— А вот зачем, — начал рассказывать Андрей. — Когда я за котом ходил, прошел я мимо одного села…

Когда стрелок закончил рассказ, Вертодуб долго молчал, раздумывая. Не говоря ни слова, он достал из-за пазухи длинную трубку и начал неспешно ее набивать из кисета, висящего на поясе. Закурив, он поинтересовался:

— А много ли царь жалованья нам положит?

— Стыдись! — возмутился стрелок. — Какое жалованье, коли родина в опасности?

— А что, она в опасности? — огорченным голосом протянул Вертодуб. — Ну тогда ладно, сойдет и так. А про добычу царь ничего не говорил? Все себе оставлять можно али, как водится, десятину в казну?

— Какую добычу? — не понял Андрей, — Мы ж не царства воевать идем, а змея убивать двенадцатиголового!

— Змея не змея, — рассудительно сказал Вертодуб, — а что за враг без гроша за душой? Это не враг, а так, мелкий хулиган-обидчик, и только!

— Жадный ты, — грустно проговорил стрелок, — знать, не судьба мне с тобой плечом к плечу биться. Прощай, брат!

— Э, — Вертодуб замахал руками, — да разве же я сказал, что не пойду? Шалишь, брат, пойду обязательно, да так этому змею по шее наваляю, что мало не покажется! А что до добычи правой, где же это видано, чтобы безо всякой корысти врагам головы снимать?

— А Иван-царевич? — возразил Андрей. — А Петро, коровий сын?

— Вишь кого в пример привел! — хохотнул Вертодуб. — Им же по полцарства досталось за подвиги ратные и по девке такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать!

— Ну может быть, — сказал стрелок, решив больше с Вертодубом не спорить, — однако же нам сейчас впору не лясы точить, а ратников в помощь искать.