Золотоглазые

— Оно вот в чем, — объяснила я. — Вы должны сперва попытаться применить другой способ. Я хочу, чтобы вы мне сделали инъекцию чайнжуатина. Пусть это будет та же доза, что и в первый раз, количество я вам назову. Видите ли, если это очень идеальная галлюцинация или что-то вроде проекции, что придает им большое сходство с действительностью, то он и как-то связаны с этим медикаментом. Я должна обязательно попытаться, ничего подобного со мной никогда еще не происходило. Поэтому я подумала, что если воспроизвести те же условия — или, скажем, поверить в это — у меня будет хотя бы шанс… Не знаю. Может, это и глупо, но даже если ничего не выйдет, хуже ведь не будет? Так что, вы позволите мне попытаться..?

Все три с минуту соображали.

— Не вижу причин, почему бы и нет… — сказала одна.

Главная из них кивнула.

— Не думаю, чтобы в данной ситуации были сложности с санкцией, — согласилась она. — Если вы хотите попытаться, справедливо дать вам возможность, но… я не очень-то на это надеюсь.

Во второй половине дня появились шесть малюток слуг, поспешно приготовивших меня и мою комнату к опыту. Затем прибыла еще одна, везя огромный, выше ее роста столик на колесах, уставленный бутылками, подносами и пузырьками, который она подкатила ко мне.

Вошли сразу три врача. Одна из малюток стала закатывать мой рукав. Та врач, что говорила больше всех, взглянула на меня дружелюбно, но серьезно.

— Это же чистый риск, понимаете? — сказала она.

— Понимаю. Но это мой единственный шанс. И я хочу его использовать.

Она кивнула, взяла шприц и пока малютка протирала мою гигантскую руку проверила его Потом приблизилась к кровати и застыла в сомнении.

— Ну же? — попросила я — Иначе что ждет меня здесь?

Она кивнула и вонзила иглу.

Все вышеизложенное написано мною намеренно. Оно будет храниться в моем банке непрочитанным, пока это не понадобится.

Я никому не рассказывала об этом. Доклад по воздействию чайнжуатина, сделанный мною доктору Хеллиеру, где я описала мои ощущения просто как полет в пространстве, лжив. Истина — в вышеизложенном. Я скрыла ее потому, что после возвращения, когда я обнаружила, что вновь нахожусь в моем собственном теле, в обычном нормальном мире, пережитое мной стало преследовать меня так же часто, как если бы это была действительность. Все в нем до мелочей было слишком живо, слишком ясно в памяти, и я не могла выбросить его из головы. Оно висело надо мной подобно угрозе, и мысль о нем не покидала меня..

Я не осмелилась рассказать об этом доктору Хеллиеру, он бы назначил мне лечение. Если другие мои друзья и не принимали ею достаточно всерьез, чтобы звонить в больницу, то это только потому, что смеялись надо мной и иронизировали по поводу содержания. Поэтому я продолжала молчать. Перебирая в уме еще и еще раз все происшедшее, я злилась на себя, что не расспросила пожилую леди о таких удобных для проверки мелочах, как даты и имена.

Если бы, к примеру, катастрофа по ее расчетам, случилась несколько лет назад, то весь смысл угрозы растаял бы, он противоречил фактам. Но мне в голову не пришло задать столь элементарный вопрос… Но, продолжая думать об этом, я вспомнила, что есть все-таки одна деталь, которую можно проверить, и навела справки. Лучше бы я не делала этого, но что-то заставило меня…

Так я обнаружила, что доктор Перриган существует, что он биолог и работает с кроликами и крысами… В своей области он хорошо известен. В ряде журналов напечатаны его статьи о борьбе с грызунами. Но нет никакого секрета в том, что он выводит новые вирусы миксоматозиса, предназначенные для истребления крыс, он уже создал целую группу и называет их «макозимор бус», хотя сделать вирусы устойчивыми или избирательными для использования ему пока не удалось.

Но я никогда не слышала об этом человеке или его исследованиях до того, как о них упомянула пожилая леди в «галлюцинации„…Я много думала об этом. Что же за тайну описала я выше? Если это что-то вроде предвидения неизбежного предопределенного будущего, никто не сможет изменить его. Но в этом я не вижу смысла, будущее предопределяет то, что случилось и случается сейчас. Следовательно, существует огромное число возможных будущих, каждое из которых — возможное следствие и того, что происходит сейчас. Мне кажется, что под воздействием чайнжуатина я видела одно из них… Это было, я думаю, предостережение о том, что может случиться, если не предотвратить его…

Сама мысль об этом настолько отвратительна и порочна, она требует такого чудовищного исполнения естественного хода вещей, что не обратить внимание на такое предостережение — значит пренебречь долгом перед самим собой.

В силу этого я под свою собственную ответственность и не доверяясь никому более, делаю все возможное, чтобы то, что я описала, не произошло никогда.

На тот случай если кого-либо несправедливо обвинят в содействии мне в том, что я намереваюсь сделать, этот документ должен быть использован. Вот почему я пишу его. Нельзя допустить, чтобы доктор Перриган продолжил свою работу, таково мое единственное решение.

Подписано: Джейн Четерлей.