Золотоглазые

Филлис попыталась оторвать его левой рукой, но пальцы тут же прилипли к белому телу.

— Майк! — закричала она. — Майк!

Щупальце натянулось, как тетива лука, неумолимо таща Филлис к окну. Я подскочил, обхватил ее и рванул с такой силой, что мы оказались в другом конце комнаты. Однако оторваться нам не удалось, и щупальце потянуло на улицу нас обоих. Я уцепился коленом за ножку кровати и что есть мочи держал Филлис. Когда мне уже казалось, что нам не вырваться, Филлис вдруг закричала, и мы повалились на пол.

Она была в обмороке, из ран на плече и кисти левой руки сочилась кровь. Я положил ее так, чтобы ничто не могло до нее дотянуться и осторожно выглянул на площадь. Отовсюду доносились леденящие кровь крики и стоны. Первый пузырь, окруженный сонмом щупалец, лежал на земле. Щупальца одно за другим исчезали за его оболочкой, унося в нутро пузыря свою добычу. Несчастные еще боролись, пытаясь вырваться из цепких лап, бились, вопили, но тщетно…

Вдруг я увидел Мюриэл Флинн, ее волочило по булыжной мостовой за чудесные рыжие волосы, она так страшно кричала от боли и ужаса, что у меня зашлось сердце. Рядом тянуло Лесли, он не сопротивлялся, не кричал. Ему повезло больше — при падении из окна бедняга сломал шею.

Какой-то мужчина пытался освободить ускользающую от него женщину. И он уже дотянулся до нее, но задел липкое щупальце, и дальше их поволокло вместе.

Кольцо сужалось, щупальца сокращались, люди бились, как мухи в паутине. Во всем этом была какая-то тщательно продуманная жестокость. Не в силах оторваться от кошмарного зрелища, я чуть не прозевал, как от танка отделился второй пузырь.

Три аспида скользнули в окно, поизвивались на полу и медленно уползли назад.

Я выглянул на площадь. Снова та же картина: теперь уже второй пузырь собирал тщетно отбивающихся людей. Зато первый, нажравшись до отвала, захлопнулся и не спеша покатился к морю. Танки, похожие на больших серых слизняков, оставались на месте, занятые производством отвратительных пузырей.

Следующая „Горгона“ взметнула в воздух своих змей. Я отскочил, но на этот раз ничего не угодило к нам в комнату. Я решил закрыть окно и очень вовремя: едва я задвинул задвижку, четыре щупальца с такой силой шмякнулись о стекло, что оно треснуло.

Вернувшись к Филлис, я положил ей подушку под голову и, оторвав кусок простыни, принялся перевязывать раны.

Вдруг с улицы донесся новый незнакомый звук. Я подошел к окну и увидел низко летящий самолет. Застрекотали пулеметные очереди, я отпрянул назад.

Прогремел взрыв, погас свет, распахнулось окно и мимо меня пролетели какие-то брызги, заляпав всю комнату. Я снова выглянул на улицу: набитые людьми шары катились к морю, танк тоже начал пятиться.

Пилот заходил на второй вираж. Я бросился на пол.

— Майк, — едва слышно позвала Филлис.

— Все в порядке, Фил, я здесь.

За окном раздался еще один взрыв.

— Что случилось?

— Они убираются, Фил. Джонни угостил их с воздуха, я думаю, это он. Теперь уж все в порядке.

— Майк, у меня болят руки.

— Потерпи, моя хорошая, я сейчас схожу за доктором.

— Что это было, Майк? Если бы не ты…

— Все уже позади, Фил.

— Майк, тут что-то липкое кругом… Ты не ранен?

— Нет, нет. Весь номер забрызган какой-то гадостью.

— Тебя трясет, Майк!

— Ничего не могу с собой поделать. Фил, милая Фил… Так близко… Если бы ты только видела… Мюриэл, Лесли…

— Ну, ну, — Филлис принялась утешать меня словно маленького, — не плачь, Мики, не надо. — Она попыталась встать. — Ой, как больно!

— Я сейчас, дорогая.

Со стулом наперевес я рванулся к двери и дал волю обуревавшим меня чувствам.

Наутро мы собрались вместе: Бокер, Тед, Джерви, я и Филлис — жалкие остатки экспедиции. Правда, оставался еще Джонни, но он уже был на пути в Кингстон вместе с магнитофонными и кинопленками, а также с моими записями.

Раны Филлис были тщательно перевязаны, и, несмотря на плохое самочувствие и бледный вид, она не пожелала остаться в постели.

Глаза Бокера потеряли обычный блеск, а на лбу и щеках появилась густая сеть морщин. Он немного прихрамывал и опирался на палку. Вообще, за ночь он неимоверно постарел.

Только я да Тед вышли невредимыми из ночного бедлама.

Тед вопросительно посмотрел на Бокера.

— Если вы в состоянии, сэр, — произнес он, — надо первым делом убраться отсюда, подальше от этого дерьма.

— Несомненно, и чем скорей, тем лучше.

Мы вышли на свежий воздух.

Усеянная осколками металла площадь блестела от слизи, в воздухе стояло жуткое зловоние, и куда ни глянь — все покрывала отвратительная липкая скверна.

Уже на расстоянии ста футов вонь заметно поубавилась, а среди пальм на противоположном конце города воздух был чист и свеж. Редко когда я так остро ощущал прелесть легкого бриза.

Бокер сел, прислонившись спиной к дереву, и задумался. Мы пристроились рядом и ждали, когда он заговорит.

— Альфред, — вздохнул доктор, — Билл, Мюриэл, Лесли… Это я привел вас сюда… Я виноват.

— Вы не правы доктор, — вступилась Филлис, — никто не гнал нас силком. Вы предложили — мы согласились. Случись то же самое со мной, уверена, Майк не упрекнул бы вас. Правда, Майк?