Золотоглазые

Джордж снова удивленно посмотрел на жену.

— Милая, ты забываешь — это только робот, механизм — не больше.

— Да, я знаю, — холодно ответила Жанет. Она еще раз провела по спине робота, нашла крышку и открыла ее.

— Поверни верхнюю ручку до половины вправо, а потом закрой крышку, иначе цепь не замкнется, — продолжал советовать Джордж, не отрываясь от инструкции.

Жанет торопливо сделала все, что он сказал, и снова присела перед моделью, с интересом наблюдая за Эстер. Робот тяжело шевельнулся, лег на спину, сел, а потом встал. Он стоял раскованно и невозмутимо, напоминая субретку на провинциальной сцене, служанку из комедии давнего времени.

Жанет вскрикнула, и робот произнес свои первые слова:

— Добрый день, мадам. Здравствуйте, мистер. Я с радостью буду служить вам.

— Благодарю тебя, Эстер, — только и смогла сказать Жанет.

Она не должна была благодарить машину, но ей казалось, вежливость не помешает. Да и вообще сначала можно стать грубым с механизмом, а затем эта грубость перейдет и на отношения с людьми. И чем больше проходило времени, тем отчетливее чувствовала Жанет, что взяла правильный тон по отношению к Эстер.

Она не была обычным роботом. И одета она была иначе. И вела себя по-другому. Через три месяца Эстер стала заботливой и неутомимой подругой хозяйки дома. С самого начала Жанет, вопреки здравому смыслу, не верила, что Эстер только механизм. Да и сам механизм все больше очеловечивался. И в конце концов Жанет стало казаться, что рядом с ней ее хорошая подруга, милая служанка. А то, что ест она вместо хлеба электричество, так, в конце концов, каждому свое. Мало ли у кого какие слабости. Как-то раз что-то там внутри робота заело, и он начал ходить по кругу. В другой раз забарахлило его зрение, и он промахивался, когда хотел что-нибудь ваять. Мастер, приехавший исправлять механизм, был похож на обычного врача, которого вызывают к обычному больному. Короче говоря, Эстер в доме Жанет стала совсем как человек. Общество ее было для Жанет приятно. Она проводила время со своей говорящей куклой веселей, чем когда к ней приезжали ее живые подруги.

— Признайся, — спросила как-то Жанет у Эстер, — ты считаешь меня слабым существом и вообще жалеешь?

Эстер не умела юлить, поэтому ответила прямо:

— Да, это так. — Правда, в ней тут же сработало реле мягкости и она добавила. — А знаешь, я думаю, что все люди слабые. Я всех жалею, что поделаешь, они такими родились. Им можно только посочувствовать.

Жанет давно уже не думала о том, что ответы Эстер смягчаются "Контуром сочувствия". Она не пыталась представить себе и то, как информация идет по проводкам к центру, где срабатывает механический мозг, где соединены процессы переработки, избирания, соединения и распределения.

— Наверное мы и есть такие, если сравнивать нас с роботами. Ты, например, никогда не устаешь. Если б ты знала, как я тебе завидую.

— Понимаешь, я была такой задумана и такой сделана. Ты же возникла случайно. То, что ты такая, — это твое несчастье, а не вина, — толково и ясно ответила Эстер.

— И тебе нравится быть такой, как ты есть?

— Конечно, — кивнула Эстер, — мы выносливее вас. Нам не надо каждый день спать, чтобы подкрепить свои силы. Мы не должны жить в постоянном страхе от того, что наша биологическая структура напоминает ненадежную химическую фабрику. Мы не стареем. Люди такие неуклюжие. Им бывает плохо, их почти всегда что-то беспокоит. Если у нас какой-то узел выходит из строя, нам не больно, и поломка легко устраняется. У вас есть целый ряд слов, который мы только выучиваем, но почувствовать их мы не можем — "боль", "страдание", "несчастье", "слабость". Мне жаль, что ты так не уверена в собственных силах и вообще, что ты такая слабая. Это постоянно вносит помехи в мой "Контур сочувствия".

— Неуверенная и слабая. Как точно ты подметила. Именно это я чувствую постоянно.

— Люди постоянно живут с ощущением риска. Им всегда нужно чего-то бояться. Если мне отрежет или придавит руку — ничего страшного не произойдет. Никакой боли, никаких последствий. Придет мастер и заменит деталь — несколько минут работы — вот и все. А люди вынуждены страдать, к тому же нет возможности заменить одну живую деталь другой. Правда, можно надеть искусственную ногу. Но вы не любите. Хотя и напрасно. Ведь разрабатывая нас, человек достиг таких высот в создании искусственных органов. Вы могли бы заменить руки и ноги на более сильные и неуязвимые. Но вы почему-то цените свои собственные — ноющие перед непогодой, хромающие после вывихов, но свои.