Золотой человек

— Но представь себе, любезный друг, до чего благосклонна бывает судьба! Поистине пути провидения неисповедимы! Иной раз и несчастному страдальцу посылается радость! К той скамье, на которую меня столь предупредительно посадили на привязь, был прикован некий почтенный старец со всклокоченной бородой. Ему предстояло быть моим сожителем на галерной скамье целых пятнадцать лет. Вполне понятно, что человек должен хорошенько приглядеться к невесте, с которой его обручают на такой длительный срок. Пристально всмотревшись в старика, я сказал по-испански: «Сеньор, сдается, я где-то уже видел вашу милость». — «Вполне возможно, чтоб тебе ослепнуть!» — огрызнулся он. Тогда я заговорил по-турецки: «Эфенди, а не колобродил ли ты часом в Турции?» — «Ну, бывал. Да тебе-то какое дело?» Наконец, я обратился к нему по-мадьярски: «Не величали ли тебя поначалу Кристианом?»

Старик был явно ошарашен. Вытаращив на меня глаза, он ответил: «Было дело». — «В таком случае, разрешите представиться, я твой сын, Тодор! Драгоценный сыночек Тодор, твой единственный отпрыск!»

Ха-ха-ха! Можешь себе представить, дружище! Наткнуться на собственного папашу, найти давно утерянного родителя на другом конце земного шара, на галерной скамье! Провидение свершило чудо, соединив сына с отцом после столь долгой разлуки. Ха-ха-ха!.. Однако дал бы ты мне, ей-богу, кувшинчик вина да перекусить чего-нибудь Я голоден как волк, и глотку промочить не мешает, — ведь у меня в запасе еще немало занятных историй, которые должны тебя позабавить.

Тимар удовлетворил и это его желание. Получив ветчину, хлеб и вино, гость уселся за стол, поставил ружье между колен и принялся уничтожать еду с жадностью голодной собаки. С не меньшим усердием прикладывался он и к кувшину с вином, щелкая языком после каждого глотка, как человек, знающий толк в хороших напитках. Так, с набитым ртом, он снова стал рассказывать:

— Придя в себя от радости после неожиданной встречи, папаша нежно стукнул меня кулаком по башке и спросил: «А теперь говори, висельник, как ты сюда попал?» Сыновняя почтительность, разумеется, не позволила мне расспрашивать о том же моего незадачливого родителя. Я чистосердечно поведал ему, что растранжирил десять миллионов рейсов из капитала некоего господина по имени Тимар.

«А где он стащил этакую уйму денег?» — полюбопытствовал старик. Тут я растолковал ему, что названный господин ни у кого ничего не крал, поскольку он почтенный барин, крупный помещик, богатый купец и судовладелец. Но старик упрямо стоял на своем. «Все равно, — твердил он, — денежки сами не приходят, их воруют. И чем больше денег, тем крупнее была кража. Если человек сам не крал, значит, воровал его отец или дед. Существует сто тридцать три способа воровства, но только двадцать три по-настоящему опасны и могут привести на галеры». Убедившись, что старик упрям и позиций своих не сдает, я прекратил спор.

«Но какой черт свел тебя с этим Тимаром?» — допытывался мой родитель. И я рассказал ему, как было дело. Что познакомился я с Тимаром, когда еще он был бедняком, шкипером речной посудины, где сам чистил возле камбуза картошку для гуляша; что однажды, по поручению турецкой охранки, мне пришлось выслеживать некоего беглого пашу, удравшего в Венгрию как раз на суденышке Тимара. При этих словах старикашка удивленно вскинул брови. Ох, умора! Кожа у него на черепе смешно так двигалась, и когда он морщил лоб и поднимал брови, щетина на его наголо остриженной голове вставала торчком, как шерсть у рассерженной обезьяны.

«А как звали этого пашу?» — спросил он. — «Али Чорбаджи». — «Что такое? Али Чорбаджи?» — взревел он и свирепо стукнул меня кулаком по коленке. Это имя так потрясло его, что, не будь цепей, он бы наверняка выпал из галеры в море. «Может, он тебе тоже знаком, этот паша?» — спросил я.

Старик нахмурился и, сердито покачав головой, заставил меня рассказать, что сталось с Али Чорбаджи.

«Я обнаружил судно Тимара возле Оградинского острова, — продолжал я. — Сделав большой крюк, я опередил беглеца, и по моему доносу в Панчове на него была устроена засада, однако схватить его так и не удалось. Судно туда прибыло, но паши, увы, на нем не оказалось. Он внезапно помер в дороге. А так как похоронить его на берегу не разрешили, пришлось бросить труп в воду. Все это Тимар подтвердил документами» — «И он, этот Тимар, был в то время бедняком?» — «Вроде меня». — «А теперь у него миллионы?» — «Вот именно. А мне выпало счастье растратить из его капитала десять миллионов рейсов». — «Выходит, я сказал тебе сущую правду, дуралей! Богатство у него краденое. Хочешь знать, кого он обворовал? Али Чорбаджи. Укокошил его по дороге, а сокровище прибрал к рукам».