Золотой Человек (СИ)

Прошло еще пятнадцать минут, но картина не поменялась… только солнце ненадолго зашло за серое облако, и теперь тень окончательно поглотила площадь. Люди не шевелились, ни живые, ни мертвые. Анастасия все еще лежала на Николае. Ее ослабевшая рука, наконец, перестала бить юношу по плечу.

Почему она молчит? И почему не шевелиться?

Молодой человек испугался, не ранило ли ее случайно. Она все лежала на его груди с закрытыми глазами, тело иногда подрагивало в судорогах. Такое ощущение, будто бы она прислушивалась к сердцебиению Николая.

— Ты так напуган… — прошептала она и, наконец, подняла медленно голову, посмотрев ему в лицо.

Он увидел все те же серые глаза… так похожие на его собственные. Особенные и редкие глаза, которые серы во мраке, а на свету приобретают голубой оттенок. Но в то же время, это были уже не ее глаза. Она потеряла последний лучик в них. Тот самый лучик, что вместе с улыбкой, когда-то давно навсегда покорил сердце юноши. Глаза опустели… словно выцвели, как краска на солнце, перестали блестеть. И почему-то казалось, что больше ничто не сможет разжечь в них прежний блеск.

Тишина на площади начинала давить уши. Пугать еще больше, чем крик. Нет… это была не простая тишина, не та, что называется состоянием, когда не слышится не единого звука. Сейчас на площади то тут, то там, всюду доносились полумертвые стоны раненых людей. Их агония. Но эти звуки не нарушали тишину. Они дополняли ее… делались частью. Именно поэтому тишина была не простая, а мертвецкая. Каждый стон отдавался в сердцах выживших, особенно в Настином, но теперь девушка уже не показывала своего беспокойства. Она со слабой улыбочкой водила пальцами по шелковой рубашке Николая, по его груди. Николай не знал, зачем она это делает. Он просто ощущал на себе это прикосновение и мочал.

Так прошло еще какое-то время.

Анастасия прекратила водить рукой по нему и медленно поднялась на ноги. Холодный, кровавый и пороховой ветер тут же подхватил ее светлые длинные волосы, ее бордовый плащ. Она старалась не попасть глазами на какое-нибудь тело. Это было страшнее всего, увидеть тех, в ком еще совсем недавно билось сердце. Она сразу направила свой взор в сторону до сих пор стоявших без движения отрядов полиции и золотых людей. Они так и не двигались, ошеломленные тем, что натворили, перед некоторыми из них уже лежали откинутые карабины. Ни одного мертвого человека с золотыми волосами. Все они уцелели. Настя так и смотрела на них, молча стоя над Николаем. Юноша ничего не делал, только наблюдал… он решил, что не сможет найти в себе сил и подняться на ноги. От пережитого страха все тело сильно ломило. Мало-помалу все обратили внимание на девушку и юношу, среди трупов. Все обратили внимание, как она молча уставилась на Скреппа.

Совсем недавно было довольно тепло, а теперь холод ломил зимним морозом. Сергей Сергеевич, увидев, что Николай лежит на площади, а рядом Настя, испугался и вышел вперед, к первой линии отряда. Он начал было думать, что Николая задели, и нужна помощь… но почему тогда Настя стоит без движения и молчит.

Наконец, девушка сделала свой ход. Она расстегнула фибулу на своем бордовом плаще, и в следующий миг плащ был скинут на брусчатку. Он распахнулся, когда падал, и накрыл собой половину ног Николая и полностью всю кровавую лужу от трупа мужчины с пробитой головой. От крови бордовая ткань начала чернеть.

Медленными и ровными шагами, со слабым стуком каблуков по камням — сапоги оставляли кровавый след — Анастасия направилась к Скреппу. С каждым ее шагом сердце Николая, но больше даже сердце Сергея Сергеевича каменело. Словно всевышний судья, тяжелыми шагами она шла вперед к нему. Сабля в ножнах на поясе ее белого кителя немного гремела металлом. Скрепп не мог сдвинутся ни на шаг в сторону и просто смотрел.

Расстегнув пуговицы белого кителя, она скинула и его, сабля загремела, когда упала на пол, и ее звук раздался по всей площади. Настины медленные шаги вгоняли в ступор всех, кроме Николая. Юноша продолжал лежать. Теперь девушка осталась только в вишневой рубашке, черных штанах и лакированных сапогах до колен.

— Ну… — окрикнула она всех каким-то не своим, строгим голосом. Голосом осуждения — стреляйте в меня… давайте

Люди молча смотрели на нее. Девушка оглядывала всех и каждого, медленно передвигая головой слева направо, затем снова повернулась на Скреппа.

— Если вам мешает то, что я золотой человек, то представьте что это не так — она резко подняла руку к вороту и в следующую секунду два металлических значка «V» и «V» в круге уже летели вниз. Теперь на вороте неуклюже торчали две нитки и маленькие игольные дырки. Анастасия тяжело дышала полной грудью, ее переполняло какое-то странное чувство, не злое, но огорченное. — Стреляйте, я тоже простой человек.

Некоторые солдаты поникли головой, еще пара ружей упала с грохотом на землю.

— Стреляйте! Вы! Огонь! У меня нет оружия… я безоружна! Ну!

Она подошла совсем близко к Скреппу, их разделяла пара шагов, и продолжала строго кричать, чтобы слышали все без исключения.