Золотой Человек (СИ)

— Я же тоже ваш народ… я тоже хочу мира… Стреляйте! Профессор скомандуйте… махните рукой!

Она встала точно перед учителем, другие члены золотого общество расступились назад. Она посмотрела точно ему в глаза, по щеке потекли слезы. Скрепп и сам весь дрожал.

— Как же вы допустили такое… профессор? Вы… Вы сделали из нас убийц… вы…

Она замахнулась на учителя правой рукой и попыталась дать пощечину, но ее за руку крепко схватил, даже немного отдернув, стоявший рядом Зак. Он суровым взглядом посмотрел на девушку, но Настя тоже ответила ледяным взором и рука Зака немного ослабла.

— Все в порядке, друг мой — Скрепп позволил ему отпустить девушку. Он посмотрел ей в глаза. Все в мужчине требовало отвернуться сейчас, но он должен был сделать это. Должен попросить прощения — прости меня… Настя… Я понимаю тебя, но у меня не было иного выхода.

Анастасия медленно, уже ковыляя, подошла к нему. Скрепп только успел распахнуть руки вовремя, и девушка упала к нему в объятия. Все ее тело задрожало, она уткнулась в плече учителю и заплакала. Скрепп не переставал гладить ее по волосам.

— Не плачь… прошу тебя, не надо… пожалуйста — тихо сказал он. — Я не люблю, когда плачут дети.

***

Улица, что проходила прямо перед площадью штаба, где еще совсем недавно толпилось куча народу, теперь опустела. Там, прямо на дороге, остались стоять брошенные машины, в том числе и «Арон» Зака. Где-то вдалеке, со стороны дворца слышались выстрелы и слабо доносящийся гул. Некоторые золотые люди периодически, с явным беспокойством напрягали слух и поворачивались в ту сторону. Кто сейчас может охранять дворец? Наверное, только остатки гвардии… другой вопрос, кто его штурмует?

Общий шок еще не прошел, и хотя Скрепп отдал команду вольно, некоторые люди все еще по инерции стояли в своей линии с карабином в дрожащих руках. Кажется, не только Насте сегодня досталось в плане разрушений идеалов. Девушка сидела в одиночестве под тенью одной из колонн, она отвернулась ото всех. Николай видел ее, но решил, что ей лучше побыть наедине с собой. Зак и Лена говорили друг с другом. Лена славилась своим холодом в душе, но даже сейчас ее глаза были покрасневшие и мокрые. Однако она держалась лучше, чем Настя, Зак крепко прижал ее к себе и неуклюже начал поглаживать голову.

Чувство, что все подошло к концу, ни как не наступало. Крики со стороны императорского дворца не стихали. Николай посмотрел на Скреппа, тот вновь о чем-то беседовал с тройкой высших офицеров. Похоже, что Свитки удалось отстоять… хотя Николай не мог понять, для чего они понадобились простым людям, они все равно не смогут их вскрыть. Или они жаждали уничтожить их?.. нет, на это не решиться даже самый радикальный фанатик.

Вскоре шум с Императорской площади начал пересиливать другой гул. Этот металлический лязг уже не вселял какого-то беспокойства в сердца золотых людей… нет, даже наоборот. С противоположной стороны улицы, в сторону дворца — как раз через штаб — выехала колонна, направленная в помощь из южного города Лита, города, славившегося своей каменной стойкостью во время всех давнейших войн. Сначала по улице медленно проплыло на гусеницах два громадных железных «дома». От увиденного у людей прихватило дыхание, некоторые даже ахнули в слух. Две настоящие гусеничные крепости с большими пушками и пулеметами, показались мимо входа ворот на площадь и проехали дальше к дворцу. Следом за ними тащились с десяток открытых грузовиков, в которых в два ряда сидели люди в черных кителях с серебряными цепями — знаменитая гвардия князя владения Лита, титул которого несколько столетий не носил уже не один человек, давно закончилась та эпоха разделенной страны, но ее символы остались. Каждый солдат держал в руке по длинной пике, на которой закреплялось что-то вроде маленьких ружей. По тротуарам, с обеих сторон авеню, передвигались собранные со всего Централа остатки патрулей. Маршевым бегом, они старались не отстать от машин. И замыкал колону длинный черный автомобиль, который притормозил у ворот и завернул на площадь. Машина, чтобы не наехать на мертвые тела еще недавних бунтовщиков, объехала площадь по периметру и остановилась у самого подножья лестничного подъема. Скрепп, Зак, Николай и еще несколько офицеров приблизились к машине.

Дверь распахнулась и оттуда медленно, переваливая одну ногу за другой, вышел широкий — не сказать, что полный — мужчина. Длинные как боевые шашки, острые усы были направленны вверх и доставали чуть ли не до самых висков. Смуглое, грозное лицо… которое можно было нарисовать на одной из недавно проехавших гусеничных крепостей для устрашения врагов. Он надел на свою лысую голову черную фуражку и отдал честь Скреппу. Сергей Сергеевич ответил тем же.

Николай сразу заметил небольшую красную папку в его руках, которая была просто переполнена какими-то бумагами.

— Честь имею, господа — сказал тучным басом этот офицер и тут же нырнул в папку за одним из документов — связь в городе не работает, поэтому донесение лично полковнику Скреппу на бумаге.