Золотой человек

- Надобно добавить хворосту в костры, - сказал старик, раскуривая трубку. - Рыбный дух по всей округе разнесло, так что теперь жди гостей. Все лисы да волки из прибрежных чащоб повылезают, чтобы к нашей проруби подобраться. Они ведь тоже до рыбки охотники: какая из воды выскочит, они ее - цап себе! Остальную всю рыбу распугают, а нам потом как ловить?

- Не стоит вам больше с кострами возиться! - отговорил его Михай. - Положитесь на меня; я ночью часто просыпаюсь, что мне стоит выйти на балкон да из ружья пальнуть! А от выстрелов все четвероногие рыболовы разбегутся.

Старый Галамбош поддался на уговоры и, попрощавшись с господином Леветинцским, отправился домой.

Глухой виноградарь - единственная, кроме Тимара, живая душа в доме - давно спал. Помимо его глухоты изрядная порция доброго вина, коим старик угостился, давали уверенность, что уж он-то не потревожит ночной покой хозяина.

Тимар прошел наверх к себе в комнату и растопил камин. .

Спать ему совсем не хотелось. Его встревоженная душа чуждалась вялого покоя, ей требовалось иное отдохновение.

Ведь это тоже отдых, если морозной зимней ночью при открытых дверях сесть на балконе и погрузиться в созерцание безмолвного мира.

Луна еще не взошла, лишь звезды сияли на небосклоне; и каждая звездочка сверкает и на гладком ледяном зеркале, словно рассыпанные на металлической пластинке карбункулы или огоньки кладбищенских свечей в день поминовения усопших. Вон Сатурн, а там Вега, Лебедь, созвездие Гончих Псов, Дева и Волосы Вероники - преданной супруги.

Так приятно смотреть и ни о чем не думать! Все видеть и ничего не чувствовать: ни холода, ни биения собственного сердца, не ощущать жизни вокруг и в самом себе - лишь созерцать. Это и есть отдых.

Страшный призрак.

Звезды сияли на небе, звезды отражались в ледяном зеркале озера; даже ветерок не нарушал ночного безмолвия.

И тут за спиной Тимара раздается голос:

- Добрый вечер, сударь!

Неожиданный оклик выводит его из состояния бездумной расслабленности. Он возвращается с балкона в комнату, где оставил зажженной лампу и растопленным камин. Свет лампы и отблески каминного огня освещают комнату.

При этом двойном освещении Тимар видит у двери в комнату фигуру какого-то человека и холодеет.

Тимар не узнает его... И все же знает, кто он такой.

Морозной ночью, в непроглядный туман бежал он по льду Дуная от этого страшного человека...

Мужчина в форме морского офицера. Правда, на ней оставила следы непогода и житейские передряги. Золотые позументы пообтрепались, словно пришиты были не по уставу правительственного флота, а ради некоего театрального спектакля. Зеленое сукно на плечах выцвело, несколько пуговиц у мундира не хватало; большая дыра на правом рукаве была зашита белыми нитками. Башмаки тоже были не в лучшем виде. Швы на мысках распоролись, выставляя напоказ босые пальцы; одна нога была замотана тряпкой.

Под стать обноска был их владелец: загорелое, обветренное лицо, всклокоченная борода, неровная щетина на месте сбритых усов, черная повязка на глазу.

Человек пожелал Тимару доброго вечера.

- Кто там? - вскрикнул Тимар.

- Вот так новость, папочка! Похоже, вы не узнаете сыночка? - с насмешливой галантностью отозвался незнакомец.

- Кристян! - прошептал Тимар.

- Он самый. Ваш дорогой Тодорушка. Единственный и неповторимый Тодор Кристян, ваш приемный сынок. Выходит, вы все же меня узнали.

- Чего ты хочешь?

- Прежде всего я хочу завладеть этим двуствольным ружьем, - отвечал оборванец. - Вдруг да вам придут на память слова, с какими я в нашу последнюю встречу с вами распрощался: "Если я еще раз попадусь вам на пути, застрелите меня!" С тех пор я переменил свое мнение.

С этими словами пришелец взял ружье Тимара, прислоненное к стене в углу, взвел оба курка и уселся в кресло у камина, положив ружье на колени.

- Вот так-то оно лучше! Теперь можно и потолковать по душам. Я чертовски устал с дороги. Экипаж, знаете, подвел, и часть пути пришлось проделать пешком.

- Что вам здесь нужно? - спросил Тимар.

- Первым делом приличную одежду. Моя, как видите, носит на себе следы всевозможных ненастий.

Тимар подошел к шкафу, достал оттуда свою смушковую бекешу и прочие предметы гардероба и, сложив все это на пол между собою и Кристяном, молча указал рукой.

Бродяга, ни на секунду не отнимая пальцев от ружейных курков, одной рукой брал каждую вещь с пола и осматривал с оценивающим видом.

- Ладно, годится. Вот только не кажется ли вам, что к этому платью кое-чего не хватает, а?. Что должно лежать во внутреннем кармане? Бумажник, не правда ли?

Тимар молча вытащил из ящика спрятанный туда бумажник и бросил ему.

Проходимец ловко поймал его одной рукой, раскрыл, помогая себе зубами, и пересчитал сложенные там тысячные и сотенные банкноты.

- С паршивой овцы хоть шерсти клок, - подытожил он, пряча бумажник в карман бекеши. - Позвольте воспользоваться и вашим бельишком, а то в своем я хожу вот уже две недели и боюсь, что вид у него непристойный.

Тимар достал из шкафа белую сорочку исподнее.